В борьбе обретёшь ты...Часть 1 (СИ)

Дурсль, ведомый каким-то наитием, схватил кувшин с питьевой водой и вылил его Гарри на голову. Плачущий Гарри захлебнулся и закашлялся, а овсянка мигом потухла. Петуния судорожно втянула воздух через зубы, бросила тлеющее полотенце в раковину и подхватила испуганного племянника на руки.

– Ну же, солнышко, всё в порядке, – дрожащим голосом сказала она. – Отчего ты так расстроился? Бог мой, Вернон, ему же ещё и трех лет не исполнилось! Не плачь, детка, всё хорошо, слышишь? Я знаю, что ты овсяную кашку не любишь, но она очень-очень полезная.

– Пожалуй, я теперь тоже не люблю овсяную кашку, – пробурчал Дурсль, чувствуя, как заныло и закололо под левой лопаткой. – Что будем делать, дорогая? Кормить ребёнка только шоколадом?

– Не знаю, Вернон, – Петуния принялась стаскивать с Гарри мокрую кофточку. – У Лили хотя бы горело то, что в принципе могло гореть. А огнеопасная каша – это выше моего понимания.

Дурсль перехватил Дадли, почти дотянувшегося до чёрного спекшегося комка на столе, и тяжело вздохнул.

Справедливости ради, надо сказать, что Гарри был намного уравновешеннее своей матери. Магические всплески у него случались крайне редко, но если уж случались…

Вернону особенно запомнилась кроватка Гарри, которая вечером пропала неизвестно куда, а наутро обнаружилась в гостиной. Чем несчастная мебель так рассердила своего хозяина, выяснить не удалось, и Дурсль изо всех сил пытался не представлять на её месте живого человека.

Чуть позднее у Гарри обнаружились странные, даже жуткие, способности. Вернон, как ни старался, не смог забыть огромного гадючьего клубка в руках у донельзя счастливого Дадли. Гарри стоял рядом, заботливо придерживал свисающие головы и хвосты и что-то шипел и насвистывал, отчего змеи тоже принимались шипеть.

Тогда Дурсль не умер на месте только потому, что нельзя было умирать – он не мог оставить Петунию наедине со всем этим.

После долгих споров, Вернон и Петуния пришли к выводу, что относиться к магии Гарри нужно так же, как и к проказам Дадли: мягко журить ребёнка и терпеливо объяснять ему, что так делать неправильно. Это работало лишь до тех пор, пока Гарри не удержал в воздухе выскользнувшую из рук Петунии чашку. Маленький маг одним лишь взглядом плавно опустил её на пол, а потом виновато посмотрел на Дурслей.

– Она сама, – тихо проговорил Гарри и зажмурился в ожидании выговора.

– Какой ты молодец, – похвалила Петуния, – спас мою любимую кружку.

Дурсль потрепал Гарри по голове, а сам подумал, что это не похоже на магический выброс. Да, Гарри остановил посуду в воздухе инстинктивно, но вот левитировал её уже вполне осознанно. Мальчик рос и учился управлять своими способностями. Пришла пора объяснить ему, что посторонним людям об этих странностях знать не нужно – ни о плохих, ни о хороших.

Помощь пришла, откуда не ждали. Пока Вернон силился подобрать нужные слова, стараясь не ранить чувств Гарри, Дадли выложил на обеденный стол внушительную стопку комиксов.

– Я всё понял, – сказал он торжественно. – Гарри, ты у нас супергерой! Как Супермен, только летать не умеешь. Все супергерои притворяются обычными людьми, чтобы никто ничего не знал.

Гарри кивнул, это было понятно и не обидно.

– Да, – поддержал сына Дурсль, – совершенно верно. Но ты пока маленький, нужно подождать с подвигами. Вдруг летать научишься со временем.

На том и порешили.

Следующий серьёзный разговор с Гарри дался Дурслям намного тяжелее. Мальчикам исполнилось по пять лет, когда Вернон объяснил Гарри, почему у них с Дадли разные фамилии. Рассказать о гибели Поттеров он не мог, по данным полиции те всё ещё числились пропавшими без вести и каждый в городке это знал. Пришлось сказать, что настоящие родители Гарри уехали очень далеко, куда даже письма не доходят. И если Гарри не хочет, чтобы они обижались, Вернона и Петунию лучше называть дядей и тётей.

Как Вернон ни старался изложить всё это поделикатней, как ни уверял, что ничего не изменилось, и Гарри по-прежнему их любимый малыш, мальчик расплакался и целый день ни с кем не разговаривал. Потом он потребовал ключ от чулана под лестницей и заявил, что уходит туда жить навсегда – в темноту, к паукам, и пусть дяде и тёте будет стыдно.

Дяде и тёте и впрямь было стыдно, поэтому они безропотно переставили в чулан кроватку, купили яркий светильник и попросили хотя бы изредка их навещать. Гарри насупился, но согласился.

Пока Гарри обживал чулан, Петуния затеяла ремонт в детской. По-хорошему, мальчиков следовало бы расселить по разным спальням. Проблема состояла в том, что свободная комната была гораздо меньше детской. Поэтому Петуния решила сделать из маленькой комнаты общую спальню, а из детской – игровую комнату.

Через пару недель весёлой кутерьмы, в которой охотно участвовал и Гарри, комнаты были готовы принять своих маленьких хозяев. Гарри пришёл в восторг от новой двухъярусной кровати, собственного комода и ярких обоев. Дурсли были прощены, и супергерой Поттер переселился из чулана на второй этаж.