В борьбе обретёшь ты...Часть 1 (СИ)

Изящные чашечки и блюдца, серебряные ложечки и сахарница, хрустальная конфетница, наполненная неизменными засахаренными лимонными дольками, заняли своё место на небольшом круглом столике у камина. Дамблдор пил чай не по-английски – без молока, и обходился без обязательных сэндвичей и выпечки. Так чаёвничал недоброй памяти Антонин Долохов – прирождённый убийца и, между прочим, любовник покойного Абраксаса Малфоя.

– Я позвал тебя, Северус, – неспешно начал Дамблдор, – чтобы поговорить о Гарри.

– Поттер опять сцепился с Макгонагалл? – довольно усмехнулся Снейп. – Поделом ей. Мальчишка умён и великолепно знает теорию. Большинство неудач Поттера в учёбе спровоцированы искусственно, согласитесь. Нашей драгоценной Минерве стоило бы умерить свою гордыню.

Дамблдор поморщился:

– Вам обоим стоит это сделать, Северус. Ваши дрязги день ото дня становятся всё невыносимее. Но речь не о них. Ты не замечал за Гарри ничего странного?

– Все странности нам объяснила милейшая Августа, – пожал плечами Снейп. – Мальчишка весьма слаб в магии, и повинен в этом его отец-идиот, пошедший против собственной семьи. Счастье, что юному мистеру Поттеру достались ум и усердие Лили, иначе было бы совсем печально.

Дамблдор раздосадовано хмыкнул, а Снейп ухмыльнулся про себя. Провал нечаянного генетического эксперимента директор переживал тяжелее прочих неудач. Ему почему-то казалось, что Гарри должен был родиться очень одарённым магически, и полная беспомощность Поттера в светлых науках крайне огорчала Дамблдора. После случая с троллем он извёл мадам Помфри вопросами о самочувствии Гарри.

Поппи была прекрасным колдомедиком, но никудышным политиком. Она с места в карьер обвинила директора в полном пренебрежении судьбой героя магической Британии:

– Неизлеченная травма головы – это ваших рук дело, как я понимаю?

– Гарри грозила опасность быть убитым, Поппи. Некогда было медлить.

– Гарри грозила опасность остаться слабоумным! Ваши любимые маглы ни жмыра не смыслят в целительстве! – рявкнула Поппи и подбоченилась. – Сметвик поклялся, что Гарри Поттер впервые попал в Мунго этим летом. Мальчик был почти слеп! Иппи сказал, потеря зрения связана с ударом по голове. С магическим ударом, мистер Дамблдор! И только святой Мунго ведает, как это сказалось на способностях Гарри к магии!

– Мистер Сметвик лечил Гарри? Но как…

– Каком кверху! – разошлась мадам Помфри окончательно. – Сметвик и Тики едва сумели исправить зрение Гарри. Вдвоём! Лучший мастер чар и лучший мозгоправ Британии! Это возмутительно! Я требую, чтобы Гарри два раза в неделю посещал Больничное крыло. Он нуждается в постоянном врачебном контроле – половое созревание вполне может спровоцировать дальнейшие осложнения. Северус, вы сумеете сварить нужные зелья или мне следует обратиться в Гильдию?

Снейп открыл было рот, но Дамблдор его перебил:

– Ну что вы, мадам Помфри, какая Гильдия? Как зельевар Северус лучше всей Гильдии разом. Конечно, он поможет мальчику.

Альбус кое-как успокоил Поппи и вытянул из неё рассказ о том, как добрая женщина мадам Малкин пожалела несчастного, полуслепого и оборванного сиротку – снабдила его одеждой, отправила в Мунго и, щадя самолюбие мальчика, дала заработать на рекламе своего магазинчика.

– Первая попавшаяся посторонняя женщина, Альбус! – сокрушалась Помфри. – А люди, считавшиеся друзьями Поттеров, никак не участвовали в судьбе Гарри. Стыдно, господин директор! Очень стыдно, мистер Снейп!

Дамблдор виновато забормотал что-то утешительное, а Снейп сцепил зубы. Ему как никогда хотелось послать всё к дракклам и рассказать, что Гарри – это вовсе не Гарри. Правда, он так и не понял, как в доме Поттеров оказался чужой ребёнок, и почему об этом не знал Дамблдор. Или знал, а теперь водит всех за нос?

Вот тогда-то Северус и решил, что время его службы у Дамблдора закончилось. Хватит с него интриг и политических детективов. Наигрался. А тёмные герои и светлые злодеи пусть управляются со своими делишками самостоятельно, уповая лишь на Мерлина, а не на снейповы таланты – сомнительные шпионские и несомненные зельедельческие.

Снейп отпил чаю и поморщился, он предпочитал кофе. Единственный за всю неделю свободный вечер был безнадёжно испорчен дурацким напитком и бессмысленной беседой.

– А если предположить, что магия Гарри изменилась в результате того злосчастного удара? – не унимался Дамблдор.

– А если предположить, что на вашего Поттера повлияло всё разом? – желчно осведомился Снейп. – Идиотизм его отца, магический удар, отсутствие медицинской помощи, несчастливое детство у маглов и непростые отношения с деканом и однокурсниками. Как-то много для одного ребёнка, не находите?

Директор вздохнул, нахмурился и закинул в рот несколько лимонных долек разом.

– Может быть, – сказал он наконец. – Но поведение Гарри беспокоит меня, а Поппи отказывается сообщать подробности его лечения, отговаривается клятвой Гиппократа.