В борьбе обретёшь ты...Часть 1 (СИ)

– Не без того, – слегка выпал из образа Драко, но тут же исправился, взмахом палочки придав огню в камине зловещий багровый оттенок. – Итак, в благословенные времена царствования доброго и справедливого Карла IV Люксембурга, в богатом и славном городе Майнце жила-была почтенная чистокровная семья. Всего у них было в достатке, да вот беда – все три невестки главы рода рожали одних только девочек. Сыновья не смели смотреть безутешному отцу в глаза, и самый младший решился завести бастарда. «Лучше перечёркнутый герб, чем зачёркнутая жизнь», – сказал он и выкупил у нищей семейки право на первенца от старшей дочери-бесприданницы. Прошёл положенный срок, и беспутная дева разродилась крепеньким мальчуганом, резвым и голосистым.

Гарри заслушался историей, уж очень она была не похожа на обычные сказки. За полчаса малфоевского рассказа главный герой успел вырасти из смешливого проказника в зрелого мужчину, ожесточившегося душой и очерствевшего сердцем. Кристоф Душегуб прожил нелёгкую жизнь, полную боли, предательства и разочарований. Но назвать его несчастным язык не поворачивался, потому что ни одна обида не осталась неотомщённой.

История изобиловала насилием, рыцарь-некромант был жесток и неуступчив. Малфой описывал события сдержанно, без тошнотворных подробностей, но само перечисление деяний тёмного воителя наводило ужас. Девочки тихонько взвизгивали в самых страшных местах, а ребята взволнованно сопели.

Гарри из последних сил заставлял себя помнить, что это всего лишь старая-престарая история, да ещё, небось, и перевранная ради красного словца. Но на всякий случай вжался спиной в кресло и подобрал под себя ноги.

Рассказ шёл о разорении замка Кристофа – немногих защитников убили, донжон пал, и уже волокли в огонь рыдающих женщин и детей, когда Гарри кто-то быстро сдёрнул с кресла и прижал к себе. Поттер не заорал во всю глотку только потому, что неизвестный успел зажать ему ладонью рот.

– Не кричи, – еле слышно прошептал кто-то. Гарри в ответ укусил ладонь, незнакомец зашипел, но руку не отдёрнул. Поттер попытался лягнуть нападавшего, но не преуспел, а тот тихо хихикнул: – Уймись! Это я.

Пока Гарри соображал, кто такой этот «я», незнакомец уселся сам и усадил его к себе на колени. Поттер немедленно принялся отбиваться от этой сомнительной чести. Молча, потому что язык его не слушался – нападавший успел наложить какое-то заклятье.

– Какой вредный ребёнок, – прошептал «я». – Угомонись и посиди спокойно. Я хочу дослушать сказочку.

Гарри эта причина уважительной не показалась, но его обездвижили, усадили поудобней и ласково погладили по щеке. Поттер собрался впасть в панику, уповая на свой замечательный браслет, а нападавший наконец представился:

– Гарри, это я, Эдриан. Сейчас всё отменю, не кричи.

– Ты сдурел?! – шёпотом заорал порядком струхнувший Гарри и сам порадовался своей тупости. Конечно, Пьюси сдурел, причём давно и капитально.

На них зашикали, и Пьюси прошелестел прямо в ухо Гарри:

– Мне с тобой хорошо, понимаешь?

Офигевший Поттер дёрнулся, чтобы сползти с чужих колен, но Эдриан его придержал и опять погладил, только теперь по голове:

– Тихо-тихо, маленький. Я не собираюсь тебя обижать, честное слово.

Гарри рванулся из объятий, Пьюси неохотно разжал руки и тяжко вздохнул:

– Сделай, как в прошлый раз, пожалуйста.

Поттер замер.

– В смысле? – спросил он.

– Ну, что ты делал, чтобы я успокоился? Сделай так ещё, прошу тебя.

Просьба меняла дело. Оказывается, Пьюси не извращенец, а пациент, нуждающийся в помощи. Доктор Поттер присел рядышком, благо размер кресла позволял, и взял Эдриана за руки. Он изо всех сил сосредоточился на «поправке настроения». Через пять минут накатила слабость, и Гарри устало обмяк.

– Спасибо тебе, – прошептал Пьюси, и приобнял его за плечи. Гарри молча кивнул. В ушах слегка звенело и невыносимо захотелось спать. Он привалился к Эдриану в полудрёме, а тот укрыл его полой своей мантии.

Тем временем, некромант отправился выручать из заточения возлюбленную, и девочки заохали и зашептались. Кристоф уже почти добрался до темницы, как случилось несколько событий разом. Бдительный тюремщик засёк некроманта и поднял тревогу, дверь гостиной внезапно распахнулась, девчонки завизжали изо всех сил, кто-то скверно выругался и заорал: «Люмос Максима!»

Яркий свет, ударивший по глазам, заставил всех зажмуриться. Когда ошеломлённые студенты проморгались, они увидели Нотта и Ургхарта, с потрясённым видом стоящих посреди гостиной с палочками наизготовку.

Первым заржал, ясное дело, Малфой:

– Мы сдаёмся! Пощады! Нотт, за меня выкуп дадут, честно.

Теперь засмеялись все, а Теодор набычился, покраснел и показал Малфою средний палец:

– Что тут, блядь, за групповуха?!

– Придержи язык, здесь дамы, – спокойно сказал Ургхарт. – Прошу прощения, если помешал, но всем пора на ужин. Поттер, декан велел доставить тебя в Большой зал, живого или мёртвого. Поттер?

И тут змеиный факультет замер, не веря своим глазам – Золотой мальчик сладко спал, доверчиво положив голову на плечо ухмыляющегося Эдриана Пьюси.