В борьбе обретёшь ты...Часть 1 (СИ)

Петуния много помнила о магах, но все её знания носили отрывочный характер и касались, в основном, «магглорождённых» – магов, у которых оба родителя были маглами. Петуния знала, где находится вход в Косой переулок и даже один раз побывала в этом самом переулке, но понятия не имела, насколько велик магический Лондон, и сколько магов там живёт. Она знала названия некоторых предметов, изучаемых в Хогвартсе, но не представляла, как именно организовано обучение, насколько ценится диплом этой школы, и нет ли в Англии других магических школ. Петуния знала о трениях между «магглорождёнными» и «чистокровными» магами, но ничего не могла рассказать об общественном и государственном устройстве магической Британии. И так во всём – кусочки знаний, не соотносящиеся друг с другом и не дающие хотя бы смутного представления о том, что ждёт их племянника.

Единственное, что Дурсль твёрдо усвоил из рассказов Петунии – от магов не скрыться. Они умеют мгновенно перемещаться в пространстве и расстояния для них не помеха. Мало того, некоторые из магов умеют читать мысли и воздействовать на память. Узнав об этом, Вернон стал вести дневник и пару раз в месяц скрупулёзно сверял собственные воспоминания с теми, что изложены в дневнике. Бережёного и бог бережёт.

В общем, по большому счёту, Дурсль не знал, что Гарри ждёт впереди и не мог дать ему ни одного толкового совета.

– Интересно, о чем отец собрался поговорить? – Дадли лежал на траве, закинув руки за голову. Мальчишки устроились на пустыре, неизменном месте сбора Дадлиной «банды». Сейчас, однако, они были одни, Большой Дэ уже распустил по домам своё воинство.

– Не знаю, – тихо ответил Гарри, – но тётя была сама не своя. Ты ничего не натворил, Даддерс?

– Подрался, я же тебе рассказывал, – Дадли зевнул.

– Нет, что-нибудь необычное, – Гарри подумал. – Например, табачную лавку ограбил или у старухи Фигг кошку похитил.

– Забавные у тебя идеи, Поттер, – Дадли скосил глаза на кузена. – А говорят, это по мне тюрьма плачет.

Гарри помолчал, а потом тихо выдохнул:

– Плохо.

– Спасибо, брат, – с чувством сказал Дадли. – Всегда знал, что ты меня любишь.

Гарри слабо улыбнулся:

– Если у тебя всё в порядке, значит, мы будем говорить о моей школе.

– А что с ней не так?

– Мне кажется, дядя не отдаст меня в медицинский колледж, – Гарри закусил губу, стараясь не удариться в слёзы.

– Не ной! – привычно скомандовал Дадли. – С чего ты взял?

– Это очень дорого, даже дороже твоего «Вонингса», – Гарри всё-таки начал всхлипывать. – Я понимаю, конечно, лишних денег у нас никогда не было… Но я потом всё отдам – врачам очень хорошо платят. Честное слово!

– Сдурел? – ошарашенный Дадли приподнялся на локте и во все глаза уставился на Гарри. – Да папа для нас никогда ничего не жалел, а уж на хорошую школу последнее отдаст! Да хватит реветь уже, сколько можно! Откуда в тебе столько воды берётся?

Гарри сердито зажмурился. Он всегда был тонкослёзым, мог разреветься от чего угодно, как тётя Петуния. Дадли дразнился нытиком, а дядя называл Гарри меланхоликом и обещал, что с возрастом всё придёт в норму. Гарри очень на это надеялся, невозможно же так жить – всегда глаза на мокром месте.

Тем временем Дадли, из которого вышибить слезу было не легче, чем из булыжника, продолжил:

– Чем хочешь поклянусь, Гарри, дела у нашего старика идут хорошо. Он даже новых людей набрал – будет расширяться. «Компания «Граннингс» – лучшие дрели в Суррее!» Каково?

– Круто, – улыбнулся Гарри. – Тогда почему?

– В смысле? – не понял Дадли.

– Почему тебя уже зачислили в среднюю школу, а меня ещё нет? – спросил Гарри грустно. – Уже июль, дядя молчит, а тётя плачет. Тебе вот даже форму купили.

Дадли проворно перевернулся на живот и протяжно застонал в сложенные ладони:

– Про форму молчи, Поттер, понял?

У Гарри мигом поднялось настроение – форма была, что надо. Кургузые штаны, бордовый сюртук и прикольная шляпа со смешным названием «канотье» – в ней кузен напоминал циркового медведя. Гарри давненько так не веселился. Дадли же мрачно зыркал из-под твёрдых полей свой замечательной шляпы и грозился убить каждого, кто посмеет хоть что-нибудь сказать по этому поводу. Все и промолчали. Но хихикали ещё долго.

– Не дрейфь, братец, – сказал Дадли. – Никуда от тебя твои клизмы с пробирками не денутся. Будешь личным доктором Самого Главного Чемпиона, Великого и Ужасного Большого Дэ!

– Спаси и сохрани, – вздрогнул Гарри. – Я лучше санитаром в морг.

– Ну, или так, – не стал спорить Дадли.

Ужин не задался. Ни у кого, кроме Дадли, не было аппетита. Вернон хмурился, Гарри нервничал, а Петуния то и дело промакивала покрасневшие глаза салфеткой.

Наконец, посуда была вымыта, и семья переместилась в гостиную. Вернон занял своё любимое кресло, Петуния присела на краешек стула, а мальчишки с ногами забрались на диван.

– Гарри! – решительно начал Дурсль.

– Я не пойду в медицинский колледж, – обречённо продолжил Гарри.

– Да, – ошеломлённо сказал Вернон, – не пойдёшь.