В борьбе обретёшь ты...Часть 1 (СИ)

Слизеринцы обречённо застонали, а Гарри замер, пытаясь унять внезапную панику. Снейп явится по его душу, к прорицателям не ходи. Ну что, Поттер, герой магической Британии, принимай нового союзника.

Дж. К. Роулинг «Сказки барда Бидля: Колдун и Прыгливый горшок» (пер. М.Д. Лахути).

====== Глава 31 ======

Если мадам Помфри когда-нибудь и сомневалась в дурной репутации Снейпа на собственном же факультете, то эти сомнения мигом скончались при виде её притихших пациентов. Нахальные бузотёры, боявшиеся только собственных отцов, были один мрачнее другого, и их явно обуревали самые зловещие предчувствия.

Близнецы Уизли тоже угомонились. Их сверхъестественное чутьё на неприятности вопило, что каждое неудачное слово в нынешней ситуации воздастся им сторицей, и вряд ли дело обойдётся без членовредительства.

Они, правда, попробовали разговорить Поттера, но тот хмуро зыркнул на близнецов из-под растрёпанной чёлки и сквозь зубы предложил им заняться весьма непристойным делом в анатомически невозможной позе.

Мадам Помфри покачала головой. Близкое знакомство с Ноттом и его бандой уже начало сказываться на лексиконе Гарри. Один Мерлин знает, как изменится характер милого и скромного мальчика после семи лет пребывания в змеином доме.

В своё время она с превеликим трудом противостояла дурному влиянию своего лучшего друга Гиппократа Сметвика. Стыдно сказать, но до сих пор в тяжкие моменты жизни Поппи предпочитала использовать выражения, на которые Иппи, засранец, всегда был необыкновенно щедр. Покойный муж, помнится, хохотал во всё горло, как только ему удавалось раздраконить супругу настолько, что в ход шли сметвиковские словечки.

Никто из присутствующих, разумеется, Гарри не одёрнул. Наоборот, Нотт кивнул, соглашаясь со сказанным, Блетчли одобрительно поднял большой палец, а Монтегю раздражённо закатил глаза, но промолчал. Пришлось взять дело в свои руки:

– Мистер Поттер! Выражайтесь пристойно, будьте добры.

Гарри моментально покраснел и, заикаясь, пробормотал:

– Прошу прощения, мадам Помфри, я не заметил, как вы вошли. Простите меня, пожалуйста.

Помфри только рукой махнула и оставила открытой дверь в свой кабинетик. Настроение выздоравливающих ей не нравилось, и она решила не оставлять их без присмотра.

Всё ещё пунцовый от смущения, Поттер рухнул на кровать и, подперев рукой голову, погрузился в какие-то невесёлые думы. Пьюси неловко потоптался рядом, осторожно присел на краешек постели и виновато спросил:

– Ты сердишься?

– Нет, что ты, – рассеянно ответил Гарри, явно думая о чём-то своём. – Почему я должен сердиться?

– Ты же из-за меня здесь, – это не было похоже на вопрос, и мадам Помфри настороженно прислушалась. Клятва Гиппократа надёжно оберегала целителей от чужих попыток вызнать тайны пациентов, но Эдриан, как ни крути, был уникумом.

– Нет, – Поттер слабо улыбнулся, – я сам виноват, ты совершенно ни при чём.

Пьюси потёр виски и пробормотал:

– Не похоже на правду, но воля твоя.

Гарри пожал плечами, достал из тумбочки аккуратно обернутую в недорогой пергамент книгу и демонстративно углубился в чтение. Эдриан, замявшись, предложил Поттеру помощь в подготовке к урокам.

– Нет, спасибо, – ответил тот и торопливо сунул книгу под подушку. – Это я просто так читаю, чтобы отвлечься.

– Пьюси, полудурок, – не выдержал Нотт, также внимательно наблюдающий за этой сценой, – объясни уже Поттеру, что он единственный, кто не боится до визга твоих закидонов. А ты, когда тебя не кроет, парень компанейский.

Теперь покраснел Эдриан, а Гарри тяжко вздохнул и спросил:

– У тебя вообще друзей нет?

– Никого у него нет, – вместо Пьюси ответил Нотт. – Ни друзей, ни родных. Живёт из милости у какого-то седьмого кузена двоюродного дядьки, а тот регулярно норовит его в Мунго сплавить.

– Не твоё дело, – резко сказал Эдриан, вскочив на ноги. – Заткнись.

Мадам Помфри проворно поднялась из-за стола, выглянула в палату и смерила студентов грозным взглядом:

– Молодые люди, угомонитесь немедленно. Эдриан, успокойся и ложись в свою постель, дай Гарри отдохнуть.

Она вовсе не надеялась, что Пьюси сразу подчинится, и только потому упомянула Гарри – на её памяти Эдриан ни к кому так хорошо не относился. Уловка сработала. Пьюси поник, несчастным голосом попросил у Поттера прощения и покорно побрёл к своей кровати. Он лёг, накрывшись одеялом с головой, и затих. Помфри облегчённо вздохнула и погрозила Нотту пальцем – задира вполне мог заработать от разозлённого Пьюси какое-нибудь гадкое неснимаемое заклятие, вроде незабвенной «шепталки».

А вот Гарри переменился в лице и потрясённо уставился на лежащего ничком Эдриана. Потом закусил губу, вытащил из-под подушки свою книгу, повертел её в руках и решительно пересел на кровать к Пьюси.

– Спи, – он робко опустил руку на плечо вскинувшегося Эдриана. – Спи, пожалуйста, потом поговорим.

Пьюси молча кивнул, уткнулся горячим лбом Гарри куда-то в бок и через пару минут резко обмяк – уснул.

– Жалостливый ты, Поттер, – негромко сказал Нотт, как-то странно кривясь. – Он из тебя верёвки будет вить, попомни моё слово.