В борьбе обретёшь ты...Часть 1 (СИ)

– Ребята, не надо, – взмолился Невилл. – Давайте найдём класс какой-нибудь и поговорим нормально.

– А я что? – оскорбился Рон. – Я сразу говорил, но вы же самые умные, ничегошеньки в простоте не сотворите.

Тут Грейнджер споткнулась на полушаге, застыла прямо посреди коридора и невидяще уставилась куда-то вдаль.

– Гермиона, – опасливо спросил Невилл, чувствуя, как волосы у него против воли встают дыбом, а язык заплетается, усиливая заикание вдвое против обычного, – что там? Не молчи, Грейнджер!

– Пивз, что ли? – Рон втянул голову в плечи, рыжим доставалось от полтегейста чаще прочих. – Не-а, не видать. Эй, Грейнджер, очнись!

Гермиона вздрогнула и с усилием перевела взгляд на приятелей:

– Я вдруг подумала…

– Да нет, как можно, – фыркнул Рональд.

– Заткнись, Рон, – простонал Невилл, мысленно кроя во все корки своих строптивых союзников. Нашли время цапаться! – Гермиона, о чём ты подумала?

– Я подумала, а вдруг этому старшекурснику от Гарри надо, – тут Гермиона смущённо потупилась и покраснела, – то, что мы в коридорах видели? Гарри нужно предупредить срочно!

– Опоздала, – цокнул языком Рон. – Видит Годрик, ему уже обсказали всё вдоль и поперёк. К тому же, все знают – у Поттеров кубышка в Гринготтсе полна галеонов. И на морду он смазливый, герой опять же, ему сам Дамблдор участие оказал, покровительствует. Там столько желающих, Грейнджер, Бомбардами не разгонишь.

– А ведь верно! – Невилл тоже застыл на месте. Вот горе-то! Наверняка Гарри днями и ночами выслушивает славословия льстивых хитрецов и принимает их за чистую монету. Оттого-то он порой так высокомерен и нетерпим. И как теперь прикажете его переубеждать?

– Я почему в больничке чуть палочку не достал? – самодовольно вещал Уизли. – Потому как сразу понял, куда ветер дует.

– Так достал бы! – ничуть не заикаясь рявкнул Невилл, ощущая прилив уже знакомой злости. – Это ничего, что там ковеновы выкормыши в рядок расселись. Ты же у нас могучий воитель, можешь и с Ноттом на равных!

– Чуток подрасту, – набычился Рон, – может, и на равных смогу. Уизли – маги не из последних!

– Какие выкормыши? – заинтересовалась Гермиона. – В Слизерине учатся дети-сироты?

– Они везде учатся, Грейнджер, – буркнул помрачневший Рон. Шпилька Лонгботтома задела его сильнее, чем он готов был признать. И Нотта он опасался, всю жизнь ходить с горелой мордой не хотелось. – Война всего-то десять лет, как закончилась. А Ковен – это… Короче, твари они. И убийцы. Где галеоны, там и Нотты.

– Ковен – это наёмные убийцы? – изумилась Гермиона. – А куда смотрит Министерство и аврорат? Они же в тюрьме должны сидеть!

– Ты их сначала усади в ту тюрьму, – проворчал Лонгботтом. – Ковен – это гильдия боевых магов. Их всегда содержала Палата лордов, а потом они перешли на сторону Неназываемого. После победы светлых сил они как-то выкрутились, но по-прежнему очень опасны.

Гермиона закусила губу и нахмурилась:

– И Гарри совсем один среди таких людей? Мы должны уделять ему намного больше внимания!

– Так, я устал бродить, – решительно сказал Рон и толкнул первую попавшуюся дверь. – Сюда! Здесь лет сто никто не бывал.

– Для столетия пыли маловато, – скептически возразила Гермиона, – но класс действительно не используется для занятий. Ого, тут даже зеркало какое-то старинное стоит.

– Оставь, – поморщился Невилл. – Если зеркало волшебное, его не заткнёшь. У меня дома есть парочка таких раритетов, хоть не подходи. Вон тряпка рядом лежит, давай накроем.

Они с Роном, попыхтев, сумели накрыть пыльной тряпкой здоровенную, в рост взрослого человека, раму с тускло серебрящимся стеклом. Слава Мерлину, зеркало молчало и не показывало непристойностей, как зеркало в старой гостиной особняка Лонгботтомов.

– Итак, – Невилл уселся на рассохшуюся парту, спешно очищенную заклинанием, и начал военный совет: – Гарри Поттер, что мы о нём знаем?

– Он змееуст, – твёрдо сказал Рон и добавил, опережая гневный ответ Лонгботтома: – Клянусь тебе, я не вру! На днях подрались Малфой с Монтегю, и Малфой начаровал ядовитую змею. И чего трудился, спрашивается, мог бы Монти и сам грызануть. Яду-то в Хорьке не меньше, чем в самой здоровенной гадюке. А Поттер принялся с этой змеёй болтать, что твой Слизерин. Все уже знают, сам спроси у кого хочешь.

Невилл посмотрел в честные-пречестные голубые глаза Уизли и подавленно выдохнул:

– Какой ужас.

– Невилл, ты же говорил, что это врождённая способность, – Гермиона нахмурилась, припоминая недавний разговор, – и встречается только у тёмных магов.

– Я у Билли спрошу про змееустов, – Рональд устроился на соседней парте и принялся болтать ногами. – Это мой старший брат, он разрушителем проклятий работает и очень много знает про тёмную магию. Поттер-то, хоть и вредный, тёмным магом никак не может быть.

– А моя бабушка … – начал было Невилл, но Уизли его тут же перебил:

– Твоя бабушка уже лет сто из мэнора ни ногой. Билл лучше знает, он у нас в семье самый умный. Лучшим был в своём выпуске, так-то, Грейнджер.

– Ну, хорошо, – вынужден был согласиться Лонгботтом. – А что ещё?