В борьбе обретёшь ты...Часть 1 (СИ)

С репетитором дела пошли намного веселее. Пьюси заставил Гарри вспомнить все детские фокусы, вроде левитации тарелок и обездвиживания кошек старухи Фигг. Сбитый с толку Поттер поначалу не въехал в идею, а потом с восторгом принялся осваивать «очковтирательство» – делал, что ему вздумается, а для вида махал палочкой и бормотал подходящее заклинание.

Конечно, получалось так себе. Например, Гермиона по силе и скорости превосходила его едва не втрое, а с чистокровными Поттер не смел себя и сравнивать. Но зато Гарри перестал чувствовать себя сквибом и удостоился скупой похвалы Маккошки: «Ещё работать и работать, мистер Поттер. Но ваши старания принесли плоды, так держать!»

Пьюси, выслушав восторги своего ученика, невесело рассмеялся: «То, что ты делаешь – тёмные невербальные беспалочковые заклинания. Это высший класс, дурачок. Ты просто ещё очень мал, у тебя пока не хватает сил и умения. Всё придёт в свой срок, но никому не сознавайся, прошу тебя. Герою магической Британии не простят тёмной магии».

После этого предупреждения Гарри притих и окончательно охладел к трансфигурации, чарам и ЗОТИ. Точнее, он исправно писал эссе, заучивал формулы заклинаний и пассы палочкой, но даже не пытался отработать материал на практике – просто изображал нечто похожее, пользуясь собственной странной силой, а скромное «Удовлетворительно» полагал наилучшей оценкой.

Зельеварение по-прежнему не давалось ему ни в какую, но Снейп слегка угомонился, и на уроках Гарри доставалось только за компанию с Лонгботтомом. Правда, через несколько недель Снейп вызвал его к себе. Декан был занят странным делом – он осторожно тыкал волшебной палочкой в маленькую лужицу какой-то сиреневой жидкости на своем столе.

– Поттер, – сказал Снейп задумчиво. – Я уничтожал неудавшиеся зелья после урока… Так вот, ваше «Отвратительно» не уничтожается. Фиал исчез, а эта… это… этот состав не берёт ни одно из известных мне заклинаний.

Гарри, и без того встревоженный внезапным вызовом к декану, струхнул окончательно:

– Вы же сами поставили мне в напарники Лонгботтома, сэр. А Невилл и не такое умеет.

– Как оказалось, – усмехнулся Снейп, – это было весьма предусмотрительно с моей стороны. Ладно, спишем на Лонгботтома.

Гарри мысленно утёр холодный пот со лба и сам себе поклялся, что никогда и ни при каких обстоятельствах больше не будет на практике следовать советам Забини. «Капельку магии!»

– И всё-таки, Поттер, – не унимался Снейп, – не могли бы вы припомнить последовательность действий эм-м… вашего бездарного напарника? У меня ещё целый котёл этой загадочной субстанции, а выливать её в канализацию я опасаюсь.

– Всё точно по рецепту! – вякнул Гарри и, не выдержав пронзительного взгляда нечеловечески-чёрных глаз, сознался: – Зелье никак не меняло цвет, ну и я… мы решили усилить его заклинанием. Мне Блейз рассказывал, что так можно.

Тут Снейпу следовало скрестить руки на груди, иронично вздёрнуть бровь и в нескольких едких фразах поведать «никчёмному отпрыску бесполезнейшего из Поттеров» об опасности экспериментов в непосредственной близости от безвинных школьников. Гарри слова не сказал бы против, он уже и сам понял, что идиот.

Но декан тяжко вздохнул, опустился в кресло, устало ссутулился и стал похож не на разгневанного инопланетянина, а на озябшего грача:

– Гарри, не сочти за грубость, но колдовать на зельеварении тебе не следует. Совсем. Врождённый талант в алхимии редкость, иначе я его распознал бы намного раньше. И это не те умения, какие следует демонстрировать на людях. Не хочу пугать, но живых алхимиков в магической Британии немного – Фламель и отчасти Дамблдор. Уж очень заманчиво получить в рабство потенциального создателя философского камня. Ты меня хорошо понял?

Гарри оторопело кивнул. Он был потрясён настолько, что никак не мог разлепить дрожащие губы и сказать что-нибудь связное.

По счастью, вечер был пятничным, в гостиной Малфой под охи и взвизги девчонок рассказывал очередную жуть, и Гарри проскользнул незамеченным. Он устроился в своём креслице в «дамской гостиной» и попытался осмыслить очередную новость.

Положим, про алхимиков можно узнать в школьной библиотеке – грифиндорская троица, кстати, с самого Рождества занималась тем же самым. Вид у них при этом был какой-то нездорово-таинственный, из чего Гарри заключил, что Хагрид в очередной раз о чём-то проболтался.

Поттер вздохнул и поймал себя на зависти к простому гриффиндорскому счастью. На фоне последних новостей пробежки по Запретному коридору перед носом у цербера казались милыми и безобидными.

Пожалуй, именно тогда Гарри пришла в голову идея вести личный дневник – он просто не поспевал за переменами в своей жизни. Нужно было всё обмозговать, а думалось ему лучше всего во время просмотра своих записей.