В борьбе обретёшь ты...Часть 1 (СИ)

– Я хотел, Гермиона, что бы ты рассказала это Гарри и попросила хранить услышанное в секрете. Это действительно страшная тайна, и о ней никто не должен знать, кроме нас и Поттера – она его напрямую касается.

– Невилл! Вся эта сказочка…

– Дослушай меня, пожалуйста. Смерть у магов – это гибель и тела, и души. Пока душа жива…

– О, нет! Средневековье какое-то! Невилл, эти дремучие суеверия вовсе не…

– Прошу тебя, выслушай, – Лонгботтом вскинул руку. – Душа существует, и покуда она жива, жив и человек. Маги знают об этом, как раньше знали и маглы.

– Но…

– Я не желаю спорить, думай, как хочешь. Только расскажи, пожалуйста, Гарри. Ты единственная из нас, от кого он не прячется. Но Малфой ничего не должен знать.

– Невилл, я не понимаю…

– Хорошо, я объясню, – Невилл немного помолчал, собираясь с духом. – Отец Малфоя был правой рукой Неназываемого. Как только он узнает, что его господина можно возродить… Поверь, Гермиона, Люциус Малфой – страшный человек.

– Почему же его не судили?

– Судили, – невесело усмехнулся Рон, – да не засудили. Свидетелей нет, а адвокаты есть. Отец говорил, он взятки раздавал направо-налево. Да там и старый Абраксас Малфой был замешан, ещё похлеще сыночка. Пупсик прав во всём, а ты чересчур мало тут живёшь, чтобы умничать.

– Ну, хорошо, допустим. Тот, Кого Нельзя Называть, в некотором смысле жив. Ты или Гарри рождены для того, чтобы одержать над ним окончательную победу. Малфой ничего не должен знать. Я ничего не забыла?

– Ладно, Гермиона, не нужно никому ничего говорить, – обречённо махнул рукой Невилл. – Глупая была идея, прости. Я сам потолкую с Гарри. В конце концов, это только наше с ним дело.

– Мы уже как-то говорили с тобой о Малфое, – Гермиона резко сбавила тон и опять уселась в кресло. – Ты ещё тогда утверждал, что Драко вырастет негодяем, как и его отец. Но, сколько мы ни общались, я не смогла разглядеть в нём ничего порочного. Да, он резковат в общении, но умён, умеет работать с литературой и никогда…

– Так, – Рональд громко хлопнул рукой по столу, – клянись, Грейнджер, что обещаешь сохранить в тайне всё, что тебе растрепал Лонгботтом. Вот прямо не сходя с этого места клянись!

Гермиона недовольно поморщилась:

– И не подумаю.

– Тогда я всем расскажу, что ты сохнешь по Малфою.

– Что?!

– Съела?

– Хватит! – сказал Лонгботтом негромко и решительно, чувствуя, как подкатывает уже знакомая злость. – Я жалею, что доверился вам. То, что для вас шуточки, для нас с Гарри – жизни родных. Так что я пошёл, а вы хоть насмерть перегрызитесь.

– А клятва?

– Не нужны мне ваши клятвы, – махнул рукой Невилл, – можете под Сонорусом в Большом зале рассказать, раз уж неймётся. Если пророчество истинное, ему ничто не помешает.

Он схватил школьную сумку и выскочил из «штаба». Глаза щипало от подступивших слёз, но Невилл держался. «Поттер уже наверняка бы разнюнился», – пытался подбодрить себя он, однако выходило плохо. Плакса не плакса, но Поттер выжил в Слизерине, и именно гадина Малфой хвостом таскался за ним, а не наоборот. Разумеется, слизеринцы имели к Поттеру далеко не бескорыстный интерес, но хотя бы вели себя пристойно и не называли на людях «пупсиком».

Невилл засопел и упрямо мотнул головой. «Дожился, – одёрнул он сам себя. – Нечего завидовать, Поттера впору пожалеть. Из-за упрямства и незнания реалий магического мира он купился на грубую лесть отпрысков убийц своих родителей. Да, прилюдно его не обзывают, но представляю, что эти твари о нём думают».

Лонгботтом резко остановился, ещё немного подумал, развернулся и потопал назад, в «штаб». Рон придурок, конечно, но свой. И Гермиона, по сути, славная и умная девочка. Самое главное, у них не водится камней за пазухой – что думают, то и говорят.

И вообще, он, Невилл, сам виноват.

Друзья есть друзья, нужно принимать их со всеми достоинствами и недостатками. Гермиона неспособна физически на общение с живыми людьми, а из Рона мыслитель, как из оборотня клобкопух. Что с того? Невилл сам не идеален, а сообща они справятся со всем на свете.

Не мечтай Гарри поскорее добраться до кровати, он даже восхитился бы гриффиндорской троицей. Они разработали целую операцию по его похищению из библиотеки: дождались, пока Малфой отправится на поиски нужной книги и скроется за стеллажами, шикнули на изумлённого Забини, выдернули Гарри из-за стола и резво потащили в свой «штаб».

Поттер вякнул было о завтрашней трансфигурации и недописанном эссе, но грифферы немедленно заткнули его обещанием поведать страшную тайну. Гарри истово понадеялся, что тайна не будет касаться осточертевшего Запретного коридора, и обречённо поволокся за ними.

– К Хагриду не пойду! – решительно заявил он, едва переступив порог «штаба». – Сами выясняйте, что именно хранилось в том проклятом сейфе.

– И выясним, – набычился рыжий Рон, – без всяких слизней.

– Рональд, не сейчас, – оборвал его Лонгботтом и, помявшись, продолжил: – Гарри, я понимаю, что всё услышанное покажется тебе неправдоподобным. Ты же у маглов воспитывался, и оттого многие вещи покажутся тебе странными. Но всё это правда, честное слово.