В борьбе обретёшь ты...Часть 1 (СИ)

С другой стороны, он не заметил, чтобы кто-то ещё рвался с ним дружить. Лонгботтом и Уизли не в счёт, эта «дружба» – идея взрослых, нет никаких сомнений. Сейчас из гриффиндорской троицы Гарри поддерживал отношения только с Гермионой, а парни с некоторых пор откровенно его сторонились. Ну и наплевать, было бы о чём жалеть.

Про маглорождённых даже думать не хотелось. Распределение героя в Слизерин и вопли кретинской Шляпы надёжно отвратили от него всех, кто пять минут назад без колебаний был готов записаться в «армию Гарри Поттера». Ярлык чудовища приклеился к герою намертво, а дети, ещё вчера учившиеся в магловских школах, словно ума лишились – такой яростной нетерпимости к «тёмной волшбе» Гарри не встречал даже у самых упёртых чистокровных. Достаточно сказать, что из пятерых хаффлпаффцев, ехавших с Поттером в купе, один лишь смешливый толстячок Дик здоровался с ним.

Гарри вздохнул и устало потёр шрам. Тот стал совсем бледным, и было видно, что он скоро сойдёт. «Тео говорил, – невпопад подумал Гарри, – что настоящий боевой маг в долги залезет, но сведёт все шрамы. Мол, не круто – клиент будет думать, будто этого бойца можно достать».

Он вспомнил сломанный нос Дамблдора и фыркнул. Кто-то щедрый от души приложил Великого светлого волшебника по-магловски, кулаком. Интересно, за что? Гарри не один раз видел подобный удар в исполнении Дадли: наверняка кровищи было море.

И всё-таки, может быть, попробовать подружиться с кем-нибудь из нейтралов? Поттер вспомнил презрение на лице Грэхема Монтегю и поёжился. «Ага, мечтай, – угрюмо подумал он. – Только Роберта и девчонки из её кружка – незнатные, небогатые, без выгодных связей и высоких знакомств – по-доброму отнеслись ко мне. Другое дело, все они старше меня, и кое-какие вещи девочкам ни за что не расскажешь».

Гарри ещё немного помечтал о том, чтобы у Дадли внезапно обнаружились магические способности, а потом вдруг вспомнил злющего Малфоя, отчитывающего «идиота Поттера» за перерасход сил, и сухую мозолистую ладошку Нотта, закрывающую его глаза от белого пламени.

«Кто же я такой? – Гарри принялся собирать своё добро в кошель. – И что мне со всем этим делать?»

(1) Крузелер (фр.) – женский головной убор, характерный для середины XIV- середины XV в.в.: платок или чепец с многочисленными складками.

(2) Caput tuum in ano est (лат.) – твоя голова в жопе (у тебя жопа вместо головы).

(3) E’ uno stronzo (ит.) – он засранец.

(4) Шмалькальденская война (1546 – 1547) – война между императором Карлом V и протестантами Шмалькальденского союза (оборонительный союз, заключённый германскими протестантскими князьями), первый крупный вооружённый конфликт между католиками и протестантами в Германии.

====== Глава 46 ======

– Не понимаю, – с досадой сказала Гермиона, – как можно быть таким безответственным? До экзаменов меньше двух с половиной месяцев, и вот, пожалуйста: чемпионат Гриффиндора по игре в плюй-камни! Мы и так отстаём от графика занятий больше, чем на три дня.

Лонгботтом только вздохнул. Рональд наотрез отказался от субботних бдений в библиотеке: «Грейнджер, С.О.В. только на пятом курсе сдают. Успеем подготовиться, честное гриффиндорское».

– Годрик свидетель, за последнюю сотню лет не отчислили ни одного ученика, – устало повторил Невилл в пятый, наверное, раз. – Гермиона, может быть, отдохнём сегодня от занятий?

В ответ упрямая Грейнджер энергично помотала головой и сгрузила на стол ещё пяток фолиантов. Лонгботтом ссутулился и обречённо уставился в учебник по зельям: на следующей неделе Снейп обещал дать контрольную.

– Гермиона, – взмолился он уже через пять минут. – Я не могу это запомнить.

– Разумеется, ведь ты ничего не записываешь, – холодно ответила Грейнджер. – И я подозреваю, даже не читаешь. Самое интересное, что ты взял собственный учебник, а для этого и впрямь не нужно было идти в библиотеку.

Невилл покраснел и, заикаясь, пробормотал:

– Извини, но я сейчас не могу об уроках думать. Совсем.

– Лонгботтом! – Гермиона загородила их от бдительного взора мадам Пинс огромным атласом звёздного неба и зашептала возмущённо: – Мы ведь уже всё спланировали! Как только найдём способ пройти мимо цербера – а мы обязательно его найдём! – сразу же отправим камень твоей бабушке. О чём тут ещё можно думать?

– Цербера нет, – угрюмо буркнул Невилл.

– В смысле?

– В смысле, той двери нет. Вообще. Вчера близнецы полночи её искали и не нашли. Исчезла. Мы опоздали, – сказал он грустно и, не удержавшись, всхлипнул. – Я опоздал.

Теперь Невилл совершенно ясно понимал, что значит «жизнь раскололась пополам». Его собственная жизнь раскололась в тот самый миг, когда Рональд догадался о философском камне, помещённом под охрану цербера. Чудесное средство, которое могло бы спасти маму и папу, находилось здесь, в Хогвартсе, в десяти минутах ходьбы от гриффиндорской башни.

С этого самого дня Невилл мог думать только о том, как он добудет философский камень и вылечит родителей. Ну, и нарушит зловещие планы Снейпа, конечно.