В борьбе обретёшь ты...Часть 1 (СИ)

Гарри крутил головой во все стороны, стараясь разглядеть как можно больше. Итак, по два длиннющих стола по обе стороны от центрального прохода заняты студентами, а ведут их к столу поменьше в торце зала – там, видно, сидят преподаватели. В воздухе плавают зажжённые свечи, заливая зал тёплым оранжевым светом и … Гарри встал как вкопанный, он увидел потолок Большого зала. Вместо потолка было небо, густо усеянное звёздами. Рыжий Рон, идущий следом за Гарри, чуть подтолкнул того в спину.

– Это такие специальные чары, – снисходительно сказал он. – Круто, да?

Гарри молча кивнул и поклялся сам себе разузнать, что это за чары и непременно выучить их.

Когда он вырастет и будет жить в своём доме, он зачарует потолок и обязательно позовёт в гости Дадли, дядю Вернона и тётю Петунию. Они будут пить чай и разговаривать обо всём на свете. Под звёздным потолком волшебного дома его родные поймут, что магия ничем им больше не угрожает.

Гарри мечтательно улыбнулся и пошёл по проходу, не отрывая глаз от мерцающего великолепия. Страх перед будущим распределением отчего-то притупился, и Гарри чувствовал себя в относительной безопасности. И верно, не убьют же его?

Северус Снейп, декан дома Слизерин, был очень близок к тому, чтобы вскочить на преподавательский стол и во всеуслышание объявить себя новым Тёмным лордом. Тогда последующая серия жестоких убийств получила бы достойное оправдание.

Первой жертвой новоявленного Лорда судеб стала бы Минерва Макгонагалл за чудесную идею поменять местами змеиный и вороний столы. В результате новшества слизеринцы вынуждены трапезничать по соседству с Гриффиндором, и Снейп уже заранее содрогался от перспективы проводить завтраки, обеды и ужины, патрулируя узкий проход между столами.

Осенило Макгонагалл буквально за пару часов до приезда студентов, и потому ни одного домового эльфа было не дозваться. Ушастые бездельники перевесили два факультетских стяга, а потом в полном составе столпились у гриффиндорского стола и восторженно пищали, разглядывая скамью, которую Макгонагалл назначила хранительницей героического седалища Гарри Поттера. Получается, в том, что Снейпу не досталась вторая порция огневиски, тоже была виновна Макгонагалл.

Ранее выпитого стакана не хватило, он моментально сгорел в пламени ненависти к воняющему чесноком Квиринусу Квирреллу. Чуткий нос зельевара обонял буквально каждую дольку чеснока, как находящуюся внутри Квиррелла, так и пристроенную в складках квиррелловского тюрбана. Естественно, недоумок уселся рядом с Северусом, а потому заработал почётный второй номер в карательном списке потенциального Тёмного лорда.

Третий кандидат на жестокое умерщвление находился далеко от Хогвартса, в Уилтшире. Его драное лордство Люциус Малфой, с этого года занял пост председателя Попечительского совета школы и ни единым, слышите, не единым словом не обмолвился об этом своему… ну, можно сказать, что другу.

То обстоятельство, что новость могла содержаться в сожжённом Снейпом письме, в качестве смягчающего не принималось. Гиппогрифу понятно, зачем Люцу доступ в Хогвартс – оберегать своего единственного сына. То есть, он полагает, будто Северус не справится с защитой собственного крестника. Убить павлина!

Снейп поспешно изгнал из головы образ «настоящего Блэка», дающего клятву кровной мести на могиле Люциуса с надгробием в виде зеркала в резной раме, и продолжил нумеровать будущих жертв.

Четвёртым в списке шёл, как ни странно, не Дамблдор, и даже не Поттер, а Невилл Лонгботтом. За Поттером Снейп был обязан присматривать согласно давней опрометчивой клятве, в конце концов, мальчишка – сын Лили. А вот какого рожна Альбус решил повесить на Снейпа заботу о Лонгботтоме, было непонятно. Давать очередную клятву Снейп отказался наотрез, и тем самым сподвигнул Дамблдора на полуторачасовую речь о верности, долге, благодарности и прочей чухне. Снейп даже подремал, пригревшись в гостевом кресле.

В общем, сошлись на том, что Снейп не зря примкнул к Тёмному лорду, ибо ни чести, ни совести у Северуса отродясь не водилось, а ещё на том, что Пожиратели бывшими не бывают.

Альбус был очень недоволен, а это обещало кучу проблем всему Слизерину. Снейп же сам для себя решил, что уроки зельеварения должны запомниться Лонгботтому на всю оставшуюся жизнь, желательно, не слишком долгую и очень несчастливую.

А потом в зал вошли первокурсники, Северус Снейп подобрался и прекратил мечтать.

Церемония отбора началась.

Гарри неохотно оторвался от созерцания не по-английски ярких звёзд на потолке Хогвартса и, обречённо вздохнув, принялся слушать нескладную, но довольно информативную песню Распределяющей Шляпы. Малфой, правда, кривился и шёпотом издевался над «бездарными стишатами», но Гарри не слушал его ехидное шипение.

Шляпа чётко перечислила критерии распределения учеников на факультеты, в стихосложении же Гарри всё равно ничего не понимал. В рифму – значит, стих. А уж по сравнению с Дадли, Шляпа пела как итальянский тенор.