В борьбе с большевизмом

Вскоре по собственной инициативе ко мне в армию прибывает Генерального штаба полковник Дурново с определенным намерением произвести в ней переворот.

Полковник nриехал в мою армию с рекомендательным письмом от генерала Гурко. Еще раньше мне много говорили о нем, как об очень дельном и трудоспособном офицере Генерального штаба.

Я предложил полковнику Дурново должность генерал-квартирмейстера штаба армии, тем более что исполнявший эту должность Генерального штаба полковник Григоров, ввиду его крайнего переутомления и затруднений из-за незнания им немецкого языка, просил меня освободить его от нее.

Полковник Дурново очень тонко взялся за свое дело. Он все время метался по германским штабам и учреждениям и всюду выражал свое недовольство существующими порядками, очень осторожно указывая на меня как на главную причину. Ведя везде разные конспиративные переговоры, он при отходе штаба армии в Шавли просил о его командировании вТильзит с докладом союзной миссии о положении дел. Он указывал мне, что имеет среди «союзников» достаточно связей, чтобы добиться от них благожелательного разрешения вопроса о судьбе армии. Однако, будучи командирован туда, полковник Дурново не прислал из Тильзита ни одного донесения, но позволил себе обратиться ко мне с частным письмом весьма странного содержания. В этом письме говорилось о неправильном курсе моей политики, направленной против Антанты, хотя прежде он неоднократно высказывал по этому поводу свое полное согласие со мной и вполне разделял мои политические взгляды.

Через несколько дней после этого он возвратился в Шавли во главе какой-то комиссии принимать от меня армию, но в это время войска находились по пути в Германию, и естественно, что на эту комиссию никто не обратил никакого внимания. Я лично узнал о ее приезде уже в Германии, в противном же случае приказал бы эту комиссию арестовать.

Однако полковник Дурново не падал духом и пытался еще испробовать счастья на территории Германии. На другой день после моего отъезда из Нейссе в Берлин он прибыл в Ламсдорф (лагерь близ Нейссе) и, ссылаясь на телеграммы Верховного правителя России адмирала Колчака о моем подчинении генералу Юденичу и генерала Юденича об объявлении меня изменником, склонил генерала Романовского, как старшего в чине, вступить во временное командование всеми русскими частями, интернированными в Германии, впредь до назначения командующего распоряжением адмирала Колчака. Сам полковник Дурново был назначен начальником штаба.

Торопясь закрепить создавшееся положение, генерал Романовский отдал приказ, напомнивший мне скорее воззвание к солдатам о своем вступлении во временное командование армией. Однако и здесь полковник Дурново потерпел неудачу: офицеры корпуса имени графа Келлера выразили свой протест по поводу самочинных действий генерала Романовского и категорически отказались подчиниться его распоряжениям.

20 декабря полковник Дурново уехал в Берлин с докладом о положении дел к представителю генерала Юденича генералу Явиду, а 28 декабря рапортом генералу Романовскому доносил:

«Генерал Явид просил доложить Вам, что от твердости в проведении выпущенных приказов зависит весь успех. командующий войсками будет назначен в ближайшее время и до этого Ваше Превосходительство остается на занимаемом посту и никому его не сдает, даже временно. Сегодня (в Берлин) прибыл французский генерал Ниссель и теперь в кратчайшее время разрешатся все необходимые вопросы. Генерал Явид считает, что в ближайшее время части корпуса имени графа Келлера подчинятся Вашему Превосходительству. Я немедленно прибуду в Ламсдорф, как только здесь будет все твердо выяснено и налажено».

Однако выяснять и налаживать полковнику Дурново ничего не пришлось. Правда, им были предприняты совместно с генералом Явидом попытки склонить на свою сторону некоторых старших начальников корпуса имени графа Келлера, но они успехом не увенчались. Тогда полковник Дурново, видя безвыходность создавшегося положения, 6 января рапортом на имя генерала Явида просил освободить его от обязанностей начальника штаба, а 9 января генерал Романовский, по моему настоянию, должен был передать командование русскими войсками генералу Альтфатеру, бывшему у меня инспектором артиллерии в армии и пользовавшемуся доверием всех офицеров.

Таким образом, старания полковника Дурново произвести в моей армии переворот с непременной ориентацией на «союзников» потерпели полную неудачу.

Всякое распространение слухов бароном Николаем Корфом (представителем осведомительного бюро Верховного правителя России), который по прибытии в Тильзит распространял слухи, что я во время отступления армии бросил ее и бежал в Германию, а также и ему подобных, есть наглая ложь.

Дабы пресечь все подобные слухи, я отправил своему представителю в Берлине подполковнику Непорожному следующую телеграмму: