В борьбе с большевизмом

Pycские офицеры также с удовольствием отозвались бы на призыв, ибо большинство из них были возмущены демократической декларацией генерала Деникина, выпущенной им 5 мая. Это подтвердилось и тем первоначальным успехом, которым ознаменовалось начало формирования “Южной” и “Астраханской” армии.

Однако главное германское командование все еще не могло окончательно освободиться от пагубного влияния своих дипломатов и формирования “Южной”, “Астраханской”, а затем Северной армий происходили замедленным темпом и как бы украдкой от своего дипломатического корпуса. И только в последний месяц перед революцией началась более интенсивная работа, но, увы, было уже поздно.

Второе большое германское наступление на западе снова не дало благоприятных результатов, а напротив, встретив ответное контрнаступление противника, привело к катастрофе 9 ноября 1918 г.

До этого времени германцы могли еще надеяться, что военное счастье повернется в их сторону и что им удастся на западном фронте создать такое положение, которое позволило бы заключить благоприятный мир, но теперь, с началом революции, об этом думать было уже нельзя. Вставала новая задача – спасение своего отечества от полного разгрома.

В первые дни революции германское командование на востоке, ошеломленное неожиданными событиями, потеряло способность ориентироваться и принять какое либо решение.

Германские войска разлагались, дисциплина их исчезала, и они превращались в «товарищей» с той же быстротой, которая раньше так удивляла и генерала Гофмана, и многих других германских офицеров, когда все это происходило в нашей армии. Яд большевистской пропаганды произвел свое злое действие, и прекрасная императорская германская армия, показавшая миру чудеса храбрости и стойкости, перестала существовать.

Широкие планы наступления, совместно с формировавшимися русскими армиями “Южной” и “Северной”, на Петербург и Москву, свержения там большевистской власти и восстановления в России законного правительства, естественно, были разрушены, ибо к осуществлению их приступили слишком поздно.

Друзья германской дипломатии, большевики, в искренность которых они так глубоко верили, не замедлили показать свое истинное лицо – лицо интернациональных преступников, руководимых единственным желанием зажечь пожар революции во всей Европе. Они не постеснялись нарушить договора и перейти в наступление против германцев и в Прибалтийском крае, и в Малороссии, и, наконец, на Кавказе. Вместо совместного наступления русских добровольцев и германских войск на Петербург и Москву – началось наступление большевиков на Ригу и Киев. Пришло время расплаты.

Обстановка резко изменилась и не только по своей внешности, но также и по переменам внутреннего характера, отразившимся на настроении и русских, и германцев.

Германцы, бывшие несколько дней тому назад полными хозяевами оккупированных ими областей, теперь, видя, что войска их деморализованы, понимали, что все их планы рушились и что им ничего не остается больше делать, как отходить к своим границам. Только что начавшая принимать определенно дружественные формы совместная работа русских и германских военных кругов как-то сразу оборвалась, и большинство участников ее в первый момент думали, что вряд ли она скоро возобновится.

Германцы не сомневались, что на смену им в эти области прибудут англичане и французы и что эти их враги, но союзники нас, русских, не замедлят помочь нам восстановить законный порядок в России, и таким образом они предполагали, что мы, русские, снова перейдем во вражеский им лагерь. Так думали и многие русские, а потому торопились забыть свою немецкую ориентацию и перекраситься в союзнический цвет. Среди командного состава обеих армий (и Южной и Северной) произошла такая же перемена настроения и только немногие сумели верно предугадать будущие действия ожидаемых «союзников».

Новообразованные государства вели свою эгоистически национальную линию, но они не были уверены в своем ближайшем будущем и потому сдерживались еще и не показывали своих истинных стремлений, ожидая выяснения событий, а главное – решения «союзников».

Я считаю здесь своим долгом подчеркнуть, что германцы, несмотря на то что сами переживали грандиозную катастрофу и что одновременно многие pycские снова спешили занять враждебную к ним позицию, все же они, покидая оккупированные области, широко шли навстречу всем, кто искал у них помощи от надвигающихся большевиков. Они беспрепятственно выдавали даровые проезды в Германию или по желанию в другие страны, и не только всем русским офицерам, но даже и совершенно частным лицам и семьям.