В борьбе с большевизмом

Князь Ливен, обладавший свойством подчиняться мнению даже тех людей, которых он сам невысоко расценивал, в данном случае временно подпал под влияние сенатора, тем более что последний все сделанное в Берлине выставил как свое творение.

Меня князь Ливен совершенно не знал, с ротмистром фон Розенбергом служил в одной дивизии и затем встречался с ним в Риге и Либаве, где его против ротмистра восстановлял полковник Родзянко.

Таким образом, интрига попала на добрую почву и возымела вначале успех.

Одновременно с этим сенатор Бельгард, чтобы окончательно закрепить за собой полномочия, переданные ему на время болезни князем Кропоткиным, очернил последнего в глазах князя Ливена и добился своего – он был назначен уполномоченным отряда ротмистра князя Ливена в Берлине.

Таким образом был обработан князь Ливен к тому моменту, когда фон Розенберг, узнав о его приезде, пришел к сенатору и заявил ему, что хотел бы пойти для взаимной ориентировки к Ливену.

Подобное свидание совершенно не устраивало сенатора, и он попробовал воспрепятствовать ему, сказав ротмистру, в тоне дружеского совета, что князь Ливен восстановлен против него полковником Родзянко и потому он не рекомендует ему с ним видеться, однако тут же добавил, что все это пустяки и он, сенатор Бельгард, охотно возьмет на себя обязанность рассеять все эти недостойные интриги.

Ротмистр поблагодарил за предложение, но от защитников отказался, сказав, что немедленно пойдет к князю Ливену и лично переговорит с ним обо всем.

Результатом этого свидания было заверение князя Ливена, что ему вполне ясно, что все передаваемое являлось сплошной ложью и гнусной клеветой и что он только теперь видит, какая колоссальная работа была выполнена нами в Берлине. Он согласился с ротмистром относительно всех его планов и предложил ему составить проект военного отдела формирования, начальником которого должен был быть, по его мнению, он, ротмистр фон Розенберг.

В разговоре князь Ливен коснулся также и меня и, получив от ротмистра соответствующие пояснения о моей деятельности, закончил свои расспросы.

Через несколько дней князь Ливен устроил у себя совещание, на которое, кроме всех сотрудников русской миссии Красного Креста во главе с генералом Потоцким были приглашены еще сенатор Бельгард, бар. Крюденер-Струве, ротмистр фон Розенберг и Гершельман, полковники Соболевский[17], Вырголич и я.

На этом совещании князь Ливен своими рассказами о последних боях с большевиками и о тяжелом положении жителей Риги создал у всех присутствующих такое настроение, которое выразилось в сознании, что теперь не время рассуждать об ориентациях и необходимо пользоваться всеми средствами, чтобы как можно скорее помочь возрождающейся России стряхнуть ее инородческое иго. В результате генерал Потоцкий, как временно исполнявший должность начальника русской миссии, заявил, что он берет на себя все переговоры о формировании с Антантой, а сенатор Бельгард, как уполномоченный князя Ливена, все переговоры политического характера с германскими властями.

Кроме того, было единогласно постановлено о необходимости немедленно приступить к образованию антибольшевистского фронта в Курляндии путем усиления отряда ротмистра князя Ливена и создания новых отрядов под командой полковника Вырголича и моей, с подчинением всех действующих сил князю Ливену впредь до прибытия генерала Гурко или же до соединения с Северной армией под общей командой генерала Юденича.

Ввиду того что цели всех отрядов одинаковы, было решено, что никаких давлений на лиц, желающих вступить в тот или другой отряд, не должно быть. Перевод из одного отряда в другой допускался, но лишь с согласия начальников отрядов. Затем было постановлено составить списки офицеров и солдат, записавшихся в отряды, и призвать всех к работе, одухотворенной святой идеей воссоздания Родины.

Это постановление было подписано всеми присутствующими на заседании. Считаю своим долгом отметить, что я, выслушав доклад князя Ливена о его действиях против большевиков, убедился, что он, безусловно, честный и очень храбрый солдат, но не одарен организаторскими способностями и вряд ли будет в состоянии управлять крупными войсковыми соединениями. Однако в целях скорейшего соглашения и объединения я не задумался сделать заявление, что, хотя и являюсь старшим в чине, но все же готов подчиниться в оперативном отношении ротмистру князю Ливену, как командиру корпуса, с условием, что свой отряд я буду формировать вполне самостоятельно и во внутреннюю его жизнь никто не будет вмешиваться.

Это мое заявление было приветствовано всеми, а сенатор Бельгард и бар. Крюденер-Струве после совещания подошли ко мне и, пожимая мне руку, сказали, что я держал себя выше похвалы.

Достигнутое соглашение оказало большое влияние на ход всех событий: было вскоре получено согласие от союзнических миссий в Берлине на формирование и отправку отрядов в Курляндии, а в то же время германцы в свою очередь обещали оказать полное содействие и отпустить необходимые денежные средства.