В чаще лесов

Однако в незнакомом лесу нельзя ни в чем быть уверенным. Перевалив через какую-то вершину, мы спускаемся к другому ручью, и здесь я нахожу клочок бумаги, зажатый водоворотом между камнями. Бумага в чаще лесов? На ней что-то написано. Это рапорт пехотного дозора, находящегося в голове какой-то воинской части, капитану. Он датирован сегодняшним числом.

Сразу же подаемся глубже в лес и замираем, занимая снеговой рубеж. Разведчик сообщает, что враги численностью в одну роту находятся в роще в пределах слышимости. Барабанит по листьям дождь. И снова выглядывает солнце, ярко сверкая на листьях. Слышны какие-то звуки. Это уходят враги. Они возвращаются обратно по своим следам вниз по течению ручья. Звуки все удаляются, потом замирают. Мы поднимаемся и уходим, ступая неслышно.

Такова необычная геометрия нашей борьбы, когда два объекта находятся в одной и той же точке, но в разных плоскостях. Мы похожи на человека-невидимку, проходящего сквозь стену.

Однако мы не совсем невидимы, мы не вольны также в своих движениях. Отряд нашей службы снабжения возвращается с пустыми руками. Он связался с местным комитетом, который послал человека в свой опорный пункт за покупками, но безуспешно. Итак, в Санта-Мария достать ничего не удалось, но это еще не самое худшее. Враг устроил засады и блокировал тропу, ведущую в Дарайтан. Он разгадал наш маневр, опередил нас и посылает войска на все пути, по которым мы можем направиться. Куда бы мы ни пошли, повсюду кордоны.

Есть еще одно место, где можно было бы достать продовольствие. Это Инфанта на тихоокеанском побережье, по ту сторону хребта Сьерра-Мадре. Измученный отряд службы снабжения вновь отправляется в путь, а мы двое суток бесцельно блуждаем между озером Бай и морем, следуя по течению большой реки. Дорога ужасна. Целыми часами пробираемся ползком по утесам, у самого края реки, где есть лишь небольшие расщелины, за которые можно уцепиться кончиком ботинка или ногтями, в то время как тяжелые узлы тянут вниз, в водяную пучину. Часто места, по которым мы ступаем, покрыты липким илом, нанесенным с реки.

Словно в лихорадочном сне идем по этой первозданной местности — глубокие расщелины, голые утесы, где земля оползла, сбросив вниз хаотически нагромоздившиеся друг на друга огромные валуны и большие деревья. Дождь все льет и льет, тучи обволакивают теснину, прижимая нас к утесам. В одном месте, где грунт осел в результате какого-то землетрясения, река разлилась на обширном пространстве, и деревья стоят здесь, в воде, с почерневшими, лишенными листвы ветками. Затопленный участок в чаще лесов! Нас охватывает какое-то пугающее ощущение непостоянства природы.

Проводник из РЕКО 4, присланный, чтобы помочь нам в наших странствованиях, ведет нас вверх к утесу, мимо высокой завесы низвергающегося с него водопада. Там наверху покинутый лагерь, бывший когда-то штаб-квартирой РЕКО, а затем эвакуированный. Пустые бараки в безмолвном лесу. В лесу теперь полно призраков. Мы словно ощущаем их во всех уголках этих бараков — жизнь и смерть витают рядом с нами.

Сюда поступает наконец сообщение, что нашим товарищам удалось достать припасы, а это — жизнь, это — твердая опора.

105

Думагаты — своеобразное явление во времени и пространстве.

Это — аборигены, живущие в самых примитивных условиях, исконные обитатели лесов. Как это ни странно, к югу от дороги их нет, зато к северу от нее их можно найти повсюду на Сьерра-Мадре, вплоть до северной оконечности Лусона.

Думагаты — люди, образа жизни которых словно не коснулся ход времени. В низинах жизнь идет в ногу с веком: растут города. Но здесь, в гористых лесах, люди ведут кочевой образ жизни, пользуются копьями, луками и стрелами, добывают огонь трением и ходят в набедренных повязках.

И тем не менее у нас — новоявленных жителей лесов — много общего с ними. Они так же упорно держатся за свой образ жизни, за свои устои, за свое понимание свободы. Они — угнетенные, сгоняемые с низин и предгорий страдающими от нехватки земли жителями долин, за спиной которых стоят войска; все правительственные органы отказывают думагатам в защите и игнорируют их. Когда же думагаты пытаются защитить себя сами, отстаивая то, что, по их мнению, им принадлежит на деле, их преследуют в лесу, применяя против них современные виды оружия. Точно так же преследуют нас. Вот почему думагаты — это потенциальные союзники «хуков».

Однако это союзники, которым нельзя доверять, так как эти люди лишены веры или привязанностей в нашем понимании. Ведя жизнь, полную лишений, они заботятся лишь о том, чтобы выжить. Несмотря на малочисленность, думагаты жестоко враждуют между собой, непрерывно воюя из-за похищенных жен, расчищенных участков в лесу или мест, изобилующих кабанами. За фунт соли или табаку они продадут любого друга, любого союзника. Но они же могут стать и искусными проводниками для солдат в местах, где им знакомы каждое дерево и любой запах, доносимый ветром.