В чём дело, Полли?

Я прикрыл одеялом её выглядывающие ступни, а сам накинул халат. Она беспокойно шелохнулась и перевернулась на другой бок. Водопад русалочьих волос хвостом скользнул за ней и упал с края кровати. И ничего нет в ней особенного. Бархатная кожа, волосы цвета каштана, почти мальчишеская грудь и острые ключицы. От её красоты не покраснеет художник и не потеряет дар речи поэт. Она совершенно обычная.

И всё же, когда она прямо и выпытывающе смотрит в глаза, чуть задрав голову, мне начинает казаться, что она — русалка, морская фея — грубая и вздорная. Но всё равно ранимая. Такая ранимая, что хочется схватить её за горло и сдавливать до тех пор, пока она не станет молить о пощаде. Зубы сводит болью, хочу заорать: «Почему ты не помнишь меня?» Еле сдерживаюсь. Снова.

О чём я думаю? Нужно сосредоточиться на важном.

Я быстро покинул комнату, нужно сварить кофе.

В ванной кто-то есть, слышно, как бежит вода по старым трубам. Когда я проходил мимо, оттуда выскочила Аня. Заметив меня, она получше запахнула свой халат. Следом показался Питер. Он растёр волосы полотенцем и теперь они ёжиком торчали в разные стороны. Понятно…

— Доброе утро, Мишель.

— Доброе… Когда мы вернулись с похорон, ничего странного дома не заметили?

— Да ничего… — Питер почесал затылок. — Правда, в моей комнате… Нет, точно ничего.

— Ясно. Тогда слушайте меня, я хочу, чтобы вы несколько дней не трогали Полли. Вы поняли?

— Что случилось?

— Она на грани срыва. Вчера она ворвалась в мою комнату и стала кричать. Ей нужно успокоиться и прийти в себя. Я не хочу, чтобы она сгоряча снова решила уехать. Хорошего дня.

Я оставил их беспомощно смотреть мне в спину, а сам добрался до кухни и сварил две чашки кофе. Надеюсь, она любит чёрный. Уже почти девять. Пора разбудить её.

Готов поклясться, ей снится кошмар.

Прости, Полли, я слишком долго планировал это.

Прости, но в своей могиле ты будешь закопана заживо.

— Доброе утро, — я наклонился прямо к её уху, а потом снова сел на край и продолжил застёгивать рубашку.

— Доброе… Который час?

— Почти девять…

Глава 8. Пустая могила

— Подойди, живо! Посмотри сюда. Видишь? Что ты здесь видишь?!

— Себя… я вижу в зеркале себя.

— Правда? А вот я думаю, ты видишь убийцу!

— Бабушка…

— Не вздумай хныкать! Все вокруг тебя умирают! Почему все вокруг тебя умирают?!

— Почему ты так говоришь? Где папа? Он уже должен был приехать.

— Дура! Никчёмная дура!

— Где папа?!

— Надеюсь, уже горит в аду!

— Ненавижу тебя! Ненавижу! Ненавижу…

Я лежала на середине кровати, он же ютился на самом краю. Его пшеничные волосы паутиной расползлись по подушке, я ощущала их лёгкий аромат. Полупрозрачная кожа почти сливалась с белым постельным бельём. Он чуть слышно посапывал и казался хрупким и безобидным. В комнате стоял полумрак, я чувствовала, что утро уже подкрадывалось к нам. Подлое, оно затаилось под дверью и ехидно заглядывало в окна. Оно знало, что с первыми лучами солнца я струшу и убегу. Но пока темно никто не увидит, какая я на самом деле слабая. Я просто полежу здесь и послушаю его сон. Лишь бы не заснуть, лишь бы успеть уйти. Раньше, чем…

Чтобы лично сказать эти слова, я готов переплыть океан: Я до боли в зубах ненавижу тебя. Но никому не отдам.

«Готов поклясться, ей снится кошмар.»

— Доброе утро, — голос Мишеля раздался пугающе близко.

Я, напрочь позабыв все события последних дней, вяло открыла глаза и ещё долго не могла понять, где нахожусь. Воспоминания возвращались с дикой болью в висках, словно кто-то забивал их в голову молотком. Мишель сидел на краю кровати спиной ко мне и застёгивал рубашку.

— Доброе… Который час?

— Почти девять.

Я отвернулась лицом к стене и стала ждать, пока он выйдет, чтобы я тоже смогла одеться. Почувствовав терпкий аромат свежего кофе, я поняла, почему выходить он не спешил.

— У меня нет времени на кофе, — обрубила я прежде, чем он успел протянуть мне чашку.

— А так сразу и не скажешь… Если ты беспокоишься по поводу распорядка, то не стоит. Не думаю, что есть смысл продолжать следовать ему.

Я откинула спутавшиеся волосы, натянула одеяло до подбородка и села. Непонятным образом кофе тут же оказался в моей руке. Чёрный, приторно сладкий. Так и думала.

— Почему?

— Его придумала Диана. Она хотела, чтобы я был более дисциплинированным. Ненавижу жить по расписанию, но ради неё старался. Этот распорядок лишь на время сезона, а он почти на исходе, так что…. В чём дело, Полли? Почему ты так смотришь?

«Почему ты так смотришь?» Наверное, он имел в виду, почему я намеренно не смотрю на него.

— Хочу уйти.