В дебрях бескрайних

Герман отодвигает нераспечатанную бутылку в сторону.

Герман: – Нет!

Захар Парфёнович: – Что нет?

Герман: – Мне хватит того, что осталось в начатой бутылке. Там ещё много пива, почти половина.

Захар Парфёнович: – Ты как малый ребёнок, Гера. Тебя что, в жизни ни разу не предавали?

Герман: – Нет, Парфёнович, ни разу не предавали. Никто и никогда!

Захар Парфёнович: – Лиха беда начало.

Герман: – Вы думаете, что предадут?

Захар Парфёнович: – Непременно. Причём, множество раз. Это добрая человеческая традиция. Бери начатую бутылку и пей!

Герман берёт бутылку, делает из неё несколько глотков. Ставит на стол.

Герман: – Нормально! Оказывается, это можно пить.

Захар Парфёнович берёт новую бутылку, ставит ее на стол, откручивает крышку. Наливает пива в кружку.

Опять несколько глотков из своей бутылки делает Герман, ставит её.

Захар Парфёнович рассеянно смотрит на кружку. Собирается выпить пиво, но передумывает.

Захар Парфёнович: – Странно и дико устроена жизнь. Мне вот, например, надо срочно собирать вещи, а я решил расслабиться. Сижу и пью пиво. Никчемное расслабление.

Герман: – Вся жизнь – никчемное расслабление. Как только пытаешься расслабиться, уйти от проблем, тут же с головой тебя накрывает лавина новых и зачастую неразрешимых.

Захар Парфёнович: – У тебя, Гера, какая-то банальная, даже плакатная философия. По-твоему, что тот, кто не родился, самый счастливый человек.