В дебрях Даль-Гея

- Я должен сказать... в общем-то... совершенно невероятную вещь.

- Слушаю вас.

- Мне показалось, - решился наконец сотрудник, - что из этого бара только что под руку с девушкой вышел один из наших.

- Кто же?

Сотрудник огляделся и понизил голос:

- Иван Лобов.

- Вы уверены, что он шел с ней именно под руку?

- Что? - не понял молодой человек.

- Я говорю, - снисходительно повторил Снегин, - вы уверены, что он шел с ней под руку?

Сотрудник некоторое время смотрел на Снегина, не зная, как истолковать его слова, потом смущенно проговорил:

- Видите ли, в этом я не совсем уверен. Может быть, они просто шли рядом. Разве это существенно?

- Чрезвычайно, - отчеканил Снегин.

- Не кажется ли вам гораздо более важным, что из бара вышел именно Лобов? - спросил сотрудник, озадаченный невозмутимостью Снегина. - Вы понимаете? Иван Лобов - командир "Торнадо"?

Снегин вздохнул:

- Представьте себе, я довольно коротко знаком с ним.

- Да, я знаю... И... и вас это не удивляет?

Снегин усмехнулся, потом строго сказал:

- О нашем разговоре никому ни слова. Вы поняли меня? Ни единому человеку. И всего доброго!

Проводив взглядом сотрудника, Снегин открыл дверцу и тут же услышал аварийный шифр-сигнал, сообщавший о том, что микростанция Лобова вышла из строя из-за механического повреждения.

Снегин мысленно чертыхнулся - как не вовремя! Механическое повреждение! Из-за чего бы оно могло произойти? Вслед за этим он получил сообщение от сопровождающего Лобова о потере контакта с подопечным. Это встревожило Снегина по-настоящему. В происшествиях, следовавших одно за другим, ясно чувствовалась чьято опытная рука. Снегин быстро сел в машину, захлопнул дверцу и потребовал от сопровождающего подробностей.

Как всякое кодовое сообщение, отчет сопровождающего не был эмоциональным. И все-таки в нем улавливались виноватые нотки. Следуя за Лобовым и девушкой, сопровождающий вышел на третью улицу портовых кварталов. Не прошел он за ними и ста шагов, как его остановила группа подгулявшей молодежи и предложила выпить за процветание платной торговли. Сопровождающему удалось быстро от них отвязаться, но контакт с Лобовым он потерял. Улица прямая, ответвлений не имеет, поэтому есть надежда на восстановление контакта.

Снегин откинулся на спинку сиденья: "Вывод ясен. Лобова опекали не только свои, но и чужие. А по сравнению с далийскими профессионалами земляне - дилетанты. Сопровождающий Лобова инициативен, отлично подготовлен физически, наблюдателен, но какая у него практика? Конечно, его обнаружили и аккуратно оттерли от Ивана. К черту! Надо самому ехать на место действия, благо оно теперь известно".

Снегин включил аппаратуру, набрал на пульте маршрут, но двигатель машины не завелся, а на табло вспыхнула надпись: "Третья улица закрыта для проезда всех видов транспорта". Всеволод стиснул зубы. Он вдруг отчетливо понял, что операция висит на волоске.

Глава 8

Когда Лобова швырнули на плиты мостовой, в его сознании мелькнуло, что доли секунды, оставшиеся до падения, единственное, что ему предоставлено для спасения операции, а может быть, и самой жизни. Вот когда пригодились тренировки в боевом самбо, которые прошел Иван, готовясь к операции, не жалея ни своих, ни чужих боков! В самый последний момент он успел извернуться и упал не на спину, а как кошка, на четвереньки. В поле его зрения попали широко расставленные ноги в расклешенных брюках. Жилистый хотел нанести удар, но промахнулся и потерял равновесие. Этого мгновения оказалось достаточно, чтобы Иван распрямился и с силой ударил его в живот. Жилистый задохнулся и медленно опустился на мостовую.

Лобов осмотрелся. Жирнолицый все еще скдел на ступеньке, на лице его, как приклеенная, застыла растерянная улыбка. Дюжий парень лежал на боку, опираясь на локоть, и ругался слабым голосом. Тот, что получил удар в челюсть, все пытался встать, но ноги его не держали. Вытянувшись стрункой, застыла Тика, приложив ладонь к щеке. Улица была пуста, словно ее вымели. Из открытой двери бара по-прежнему лился яркий свет, доносилась ритмичная мелодия. К стеклу приникло чье-то любопытное лицо.

Лобов опустил голову и посмотрел на своего противника. Жилистый лежал, неестественно подогнув голову.

Лобов поспешно наклонился к нему, рванул ворот куртки и положил руку на грудь. Сердце билось замедленно и вяло. Иван с облегчением вздохнул, выпрямился, еще раз оглядел мостовую, ставшую ареной жестокой драки, ужаснулся тому, как близко к полному краху он находился из-за каприза избалованной девчонки и собственной беспечности. Теперь, наученный горьким опытом, он знал, что его, Лобова, миссия куда более тяжелая, чем это ему представлялось сначала. Даль-Гей не прощает ошибок.

- Принеси воды, - сказал Лобов жирному парню. - Побольше воды. И позаботься о своих друзьях.

Тот закивал, что-то забормотал, но Лобов уже отвернулся и направился к Тике. При его приближении она медленно опустила руку, прижатую к щеке, непроизвольно шагнула назад, но тут же, сделав над собой заметное усилие, выпрямилась, вскинула голову.