В долине Аргуна

— А зачем тебе Саша, если есть я? — Тумиша вскинула подбородок и с вызовом приблизила свое красивое лицо к лицу парня. Он слегка отодвинулся. — И вообще я хочу получить наконец твой подарок.

— Подарок? Какой? Я же ничего не принес.

— Твоим подарком пусть будет горячий поцелуй.

— Но…

— Никаких «но»!

Она метнулась к нему и крепко прильнула губами к его губам. Салман сидел не шелохнувшись.

— Э, да ты не умеешь целоваться! — насмешливо воскликнула женщина.

Чеченец может вынести многое, но не такие слова! Салман встрепенулся словно это она, обнял Тумишу за плечи и жарко поцеловал. Сделать это оказалось ему не так уж и трудно, ибо женщина была прекрасна, а коньяк — крепок.

— О, какой щедрый подарок! — простонала Тумиша и тотчас забыла Жуму, его задание и все на свете.

Если принять в расчет, что она была молодой вдовой, а брак с шейхом носил чисто религиозный характер, то можно ее и понять, и простить.

— Салман! — страстно шептала она. — Загляни в мое сердце!

— Опомнись, Тумиша! Мы же вместе занимались антирелигиозной пропагандой… Ты просто хватила лишнего, — пытался урезонить ее парень. — Вот придут сейчас гости, и хороша ты будешь в их глазах!

— Неужели ты еще не понял, что никакие гости не придут! — Она снова стала приближаться к нему. — Что все это я сделала с единственной целью увидеть тебя?

— Слушай, ты больна! Тебе же потом будет совестно за эти минуты слабости.

Тумиша встала. Салман тоже встал.

— Нет, я вполне здорова, — она взяла его за плечи. — Я знаю, ты любишь физику, электротехнику. Но разве это может помешать тебе любить меня? Сила любви к тебе подняла меня из простых горянок к высотам руководящей работы. Та, что мужественно прошла сквозь гигантские волны жизни к должности заведующей районным Дворцом культуры, может быть твоей верной сподвижницей на тернистом пути к сияющим вершинам науки!

— Благодарю, дорогая Тумиша, — парень попытался снять ее руки с плеч, но безуспешно. — у меня совсем другие планы относительно личной жизни.

— Саша, да? Саша? — она крепко тряхнула его. — О, как я ее ненавижу!.. Салман, сокровище мое, не дай мне умереть!

— Что ты, что ты, — Салман сделал шаг назад и уперся ногой в край тахты.

— Мой дорогой, — она была снова рядом, — не будь сухарем! Не будь пакетным супом! Познай страсть! Познай блаженство!

В экстазе она так шибанула его своей роскошной грудью, что нога, упершаяся в тахту, надломилась, и он упал, она — вслед за ним…

Вдруг один за другим грохнули два выстрела, дверь распахнулась, и в комнату вбежали люди. Впереди с дымящимся ружьем в руках был Усман, рядом толпились Сапи, Халипат, Мелижа, Унисат и кто-то еще.

— Что тут происходит? — воскликнул бледнолицый Усман. — Мы слышали крики о помощи. Кажется, здесь совершается гнусное насилие?

— Да, да, — загалдели все. — Бедная женщина подверглась нападению. Ее честь висит на волоске!

Не отпуская парня из рук, Тумиша крикнула:

— Прочь отсюда! У меня день рождения! Прочь!..

Но к ней бросились, оторвали от парня, стали успокаивать.

— Ах, это ты Салман! — с лживой укоризной в голосе проговорил Сапи. — Вот что ты предпочел доброму примирению! Вчера ты искалечил трех мужчин, сегодня покушаешься на честь беззащитной женщины. Да ты просто чудовище!

— Что болтаешь! — воскликнул Салман, вставая с тахты. — Посмотри на нее и на меня. У нее вся одежда цела, а я в лохмотьях.

— Может быть, ты хочешь сказать, — зловеще проговорил Усман, — что это она, слабое существо, покушалась на твою честь?.. Люди добрые, вы только посмотрите! Ему мало всего содеянного, вдобавок он клевещет на честную труженицу-горянку! Нет, пора положить конец этим бесчинствам!

Тумиша в беспамятстве снова повалилась на тахту.

Сапи открыл дверь в соседнюю комнату к скомандовал Салману:

— Иди туда!

— Что это значит? — возмутился парень. — Немедленно отпустите меня или пойдемте в милицию! Провокаторы!

Двое вновь пришедших взяли Салмана под руки и затолкали в соседнюю комнату. Щелкнул замок.

— Братья мусульмане! — начал Усман, руководивший всей операцией. — Мы должны сейчас же решить участь этого нечестивца.

— Расстрелять его, расстрелять! — в один голос сказали двое.

— Да, — продолжал Усман, — его злодеяния безмерны. Вы все были свидетелями того, что он покусился на честь женщины большой и уважаемой тейпы. И уже за одно это по адату отцов он заслуживает жестокой казни.

Салман довольно хорошо слышал все, происходящее за дверью, и думал: «А что, они ведь и в самом деле могут прикончить. С этих фанатиков станется».

— Но, братья, — голос Усмана фальшиво дрогнул, — хотелось бы обойтись без кровопролития. Какие будут предложения о мерах возмездия?

Предложения посыпались одно за другим.

— Расстрелять!

— Выслать из аула!

— Запретить в течение года есть шашлыки!

— Ну, это уж слишком жестоко. Лучше расстрелять. Пусть не мучается…

Ни к какому решению прийти не смогли. Тогда Усман сказал:

— Придется посоветоваться с самим.

Он достал из кармана портативную рацию, известную под названием «ходилка-говорилка», и стал вступать в связь:

— Мекка! Мекка! Я Медина. Я Медина. Как меня слышите? Вызываю на переговоры Муму. Вызываю Муму…