В доме веселья

Лили с тех пор, как возвратилась в город, не слишком часто взбиралась по ступенькам на верхний этаж мисс Фариш. Ее несколько раздражал вечный немой вопрос в глазах доброй Герти: Лили действительно было тяжело поведать свои невзгоды человеку, который не разделяет ее собственную систему ценностей, ее также раздражала теперь та самая скромность жизненных условий Герти, которая когда-то ее умиляла, контраст стал слишком болезненным, учитывая то, каким ограничениям Лили пришлось подвергнуть собственное существование. Когда она в конце концов решила как-то раз пополудни выполнить давным-давно данное обещание навестить свою подругу, чувство ограниченности собственных возможностей охватило ее с небывалой силой. Она шла по Пятой авеню, расстилавшейся перед ней во всем блеске нестерпимого зимнего солнца. Нескончаемая вереница изящно снаряженных экипажей давала ей возможность сквозь квадратики окон мельком различить то знакомые профили, склоненные над списком визитов, то руки, вручающие визитки и записки подбежавшим лакеям, — этот мимолетный взгляд на крутящиеся колеса гигантской светской машины заставил Лили явственнее, чем когда-либо, осознать, как узки ступеньки на лестнице Герти и как тесен жизненный тупик, в который они ведут. Унылые ступеньки — удел унылых людей; сколько их сейчас во всем мире, этих никчемных фигур, идет по таким вот лестницам вверх и вниз, как эта немолодая уже леди в черном, которая спускалась с лестничной площадки Герти навстречу Лили!

— Это бедняжка мисс Джейн Сильвертон приходила со мной посоветоваться: им с сестрой надо что-то предпринять, чтобы себя поддержать, — объяснила Герти, когда Лили шла за ней в гостиную.

— Поддержать себя? Неужели дела их так плохи? — спросила мисс Барт с ноткой раздражения: она пришла не для того, чтобы выслушивать рассказы о чужих бедах.

— Боюсь, они совсем уже на мели: долги Неда проглотили все их сбережения. Знаешь, они так воспрянули, когда он порвал с Керри Фишер, думали, что Берта Дорсет благотворно повлияет на него, поскольку она не помешана на картах и к тому же она так мило призналась бедной мисс Джейн, что ей кажется, будто Нед — ее младший брат, и что она хочет взять его с собой на яхту, чтобы он бросил карты и скачки и снова взялся за литературу. — Мисс Фариш помедлила и вздохнула; вздох этот отражал недоумение, которое снедало ее недавнюю посетительницу. — Но это еще не все, дело гораздо хуже. Похоже на то, что Нед повздорил с Дорсетами, — по крайней мере Берта не желает его видеть, и он так расстроился, что снова взялся за игру и водится со всяким сбродом. Кузина Грейс Ван Осбург винит его в пагубном влиянии на Фредди, который прошлой весной окончил Гарвард и с тех пор, считай, неразлучен с Недом. Кузина Грейс послала за мисс Джейн и устроила той отвратительную сцену, а Джек Степни и Герберт Мельсон, которые тоже там были, сообщили мисс Джейн, что Фредди угрожает жениться на ужасной женщине, с которой его познакомил Нед, а они ничего не могут поделать, потому что Фредди уже совершеннолетний и вправе распоряжаться своими деньгами. Можешь себе представить, каково было несчастной мисс Джейн, — она тут же бросилась ко мне, и ей кажется, что я могу найти для нее дело, которым она сможет заработать достаточно, чтобы выплатить долги Неда и отослать его прочь. Боюсь, она и представить себе не может, как долго ей придется работать, чтобы выплатить сумму, которую Нед спускает в бридж за один вечер. Когда он вернулся из круиза, оказалось, что его долги ужасающе выросли. Я не могу понять, как он мог с Бертой потратить даже больше денег, чем с миссис Фишер, а ты?

Лили отозвалась нетерпеливым жестом:

— Герти, дорогая, я-то всегда могу понять, как люди тратят больше денег, и не понимаю, как тратить меньше!

Она расстегнула шубку и устроилась в кресле Герти, пока подруга хозяйничала, звеня чайными чашками.

— А что они умеют делать, эти мисс Сильвертон? Как они думают «поддержать себя», — спросила Лили, сознавая, что ее голос по-прежнему звучит несколько раздраженно.

Меньше всего она хотела беседовать на эту тему — это действительно было ей нисколько не интересно, — но ее внезапно охватило порочное любопытство: как эти две бесцветные, робкие жертвы чувственных экспериментов молодого Сильвертона собираются одолеть мрачную неизбежность, притаившуюся и у ее собственного порога.

— Я не знаю. Постараюсь что-нибудь для них найти. Мисс Джейн очень мило читает вслух, но так трудно найти того, кто хотел бы, чтобы ему читали. А мисс Энни чуточку рисует.

— О, знаю-знаю — яблоневый цвет на папиросной бумаге, — я и сама давным-давно развлекалась этим! — воскликнула Лили, вскочив так стремительно, что чуть не опрокинула хрупкий чайный столик мисс Фариш. Лили наклонилась, чтобы подхватить чашки, а потом опять погрузилась в кресло. — Я и забыла, тут недостаточно места для того, чтобы метаться, в маленькой квартире надо вести себя очень хорошо! О Герти, а мне не судьба быть хорошей, — вздохнула она ни с того ни с сего.