«В дружеском кругу своем …» (Вяземский в Петербурге)

Визит императора к «любезному трио» состоялся 11 июня. Долли увидела русского монарха впервые и была от него в восторге. Из ее письма мужу: «Он (Александр I) начал с того, что расцеловал маму… Он пробыл у нас 2 часа, неизменно разговорчивый, добрый и ласковый… Я нахожу его прелестным». В следующей записке, адресованной уже Долли, Александр I пишет: «Я вошел бы во двор, если вы позволите…» Началась довольно активная переписка (известно 10 записок на имя Долли, три – самой Елизавете Михайловне, 1 – Екатерине, 1 – всем трем, 1 – без адресата) и частые встречи как с самим императором, так и с императрицами (матерью и женой Александра I), Великими князьями и другими представителями двора и высшего света. В общем, петербургский двор и свет приняли дочь и внучек Кутузова весьма благосклонно. За этим последовали и материальные блага: Елизавете Михайловне была пожалована пенсия в 7000 рублей в год и 6000 десятин земли в Бессарабии, которые она намеревалась выгодно продать.

По письмам императора, адресованным только Долли Фикельмон, по их тональности и слогу можно предположить, что Александр увлекся юной посольшей и пожелал иметь в России в качестве посла от Австрии ее мужа, Шарля-Луи Фикельмона, что позднее и произошло, но уже при другом императоре.

За три месяца пребывания в Петербурге «любезное трио» сделало все намеченное и засобиралось обратно в Италию. Отъезд состоялся в конце сентября 1823 года.

В это время ни Вяземский, ни Пушкин еще не были знакомы с Елизаветой Михайловной и ее дочерьми. Их знакомство произойдет позже, вероятно, после коронации Николая I в 1826 году в Москве и продолжится уже в Петербурге, когда Хитрово вернется в Россию и поселится в столице с дочерью Екатериной в доме Мижуева на Моховой. Но об этом разговор был ранее.

С домом на Неве, который уже давно принадлежал Баташеву, связано еще одно имя, Николая Ивановича Кривцова. Это человек пушкинского круга, вольнодумец, брат декабриста Сергея Ивановича Кривцова. Он участвовал в войне с Наполеоном, в одном из боев потерял ногу, позднее служил в Коллегии иностранных дел, был губернатором Тульской (1823-1824 гг.), Воронежской (1825-1826 гг.) и Нижегородской (1827 г.) губерний. В бытность воронежским губернатором в его доме произошел любопытный случай, в орбиту которого попали известные имена людей из окружения Вяземского и Пушкина. В июне 1825 года Николай Иванович давал бал, на который были приглашены и молодые офицеры Арзамасского конноегерского полка, расквартированного поблизости. На следующий день после бала жена Кривцова (кстати, сестра декабриста Вадковского) Екатерина Федоровна, знакомая Пушкина и Вяземского, обнаружила пропажу из ее спальни драгоценностей. Подозрение пало на кого-то из офицеров. И, действительно, вещи нечаянно были обнаружены у Николая Михайловича Обрескова, считавшегося в близком родстве с женой губернатора, поэтому в доме Кривцовых его принимали всегда как своего. Тот признался в содеянном, был судим, разжалован в рядовые, участвовал в турецкой кампании, отличился в боях, заслужил военные награды. В 1833 году, получив «высочайшее прощение», женился на Наталье Федоровне Ивановой. Имя этой женщины было зашифровано под инициалами «Н. Ф. И.» в большом цикле стихотворений Лермонтова, который в 1831-1832 годах испытал сильное чувство к этой московской красавице. Что заставило ее выйти замуж за опозоренного человека, осталось неизвестным. Случай весьма любопытный, хотя напрямую и не касается Вяземского или Пушкина.

Рис. 26. Н.И.Кривцов. Акварель неизвестного художника. 1810-е гг.

Далее судьба Н. И. Кривцова сложилась так: в 1827 году он ушел с государственной службы, поселился в своем имении, в тамбовской глуши, но наездами бывал в Петербурге. В один из таких визитов он останавливался в доме Баташева. Вяземский и Пушкин сошлись с ним в годы существования «Арзамаса». По словам Петра Андреевича, Кривцов «не был записан в Арзамасском штате, но был приятелем всех «арзамасцев».

В переписке Петра Андреевича его имя часто встречается. Особенно, когда Николай Иванович приехал летом 1832 года в Петербург хлопотать о новом месте службы. Кривцов получает временное назначение в Министерство внутренних дел, где министром был его бывший сослуживец по Лондону Д. Н. Блудов, тоже «арзамасец». Но не дождавшись назначения на постоянную должность в течение трехлетнего испытательного срока, обиженный Кривцов подает в отставку в ноябре 1835 года. На это язвительный Вяземский заметил: «… он, вероятно, думал, что здесь его ждут с распростертыми объятиями». В эти годы Вяземский и Пушкин часто общались с ним, когда жили в доме Баташева. Так, 22 июня 1834 года Пушкин, Жуковский и Кривцов с женой обедали у Вяземского. Новый 1835-ый год Кривцов встречал у Владимира Федоровича Одоевского в компании с Пушкиным, Жуковским, Соболевским, М. Глинкой и другими.