В двух битвах

Здесь, в этой тихой русской деревушке, и расположился штаб дивизии. Впрочем, его нельзя еще было назвать штабом дивизии. Соединение только формировалось, но костяк его уже действовал. В светлой, просторной избе за большим обеденным столом сидели жилистый, узколицый подполковник с темными свисающими усами и подвижными серыми глазами — начальник штаба дивизии Михаил Михайлович Кульков, а рядом с ним плотный, с энергичным овальным лицом и копной вьющихся волос — начальник политотдела дивизии батальонный комиссар Иван Степанович Батенин. Они только что заслушали доклады исполняющих обязанности начальников штабов вновь формируемым полков и начальника строевого отделения штаба дивизии,

— Я думаю, дорогие товарищи, — закругляя совещание, заговорил спокойным глуховатым баритоном Михаил Михайлович, — в основном дело вами организовано правильно...

В избу вошли комдив и комиссар. Начальник штаба встал, чтобы подать команду, но Сухиашвили остановил его знаком руки:

— Продолжайте, продолжайте.

— Работа идет ритмично, — заговорил снова начальник штаба. — График поступления людей, техники выдерживается. Но у нас целый ворох неполадок. Прибывающие офицеры часами просиживают у строевого отделения, ожидая направления в часть. Наблюдается большой отрыв людей от занятий по боевой подготовке. Много неразберихи на станции выгрузки. Зенитное прикрытие там никудышное. А оперативность в штабах какая! Полдня готовят одну пустячную бумажку. Распоряжение от полка до батальонов идет по два часа. Разве так работают? А посмотрите, товарищи, в каких тепличных, облегченных условиях проводят занятия в 76-м полку. Колени брюк боятся замарать у молодого солдата, Разве так воевали мы под Старой Руссой и Холмом? Короче, на упомянутых безобразиях ставлю точку. У меня все, товарищ капитан первого ранга.

Поднялся Сухиашвили, одетый в темно-синий морской китель с белоснежным подворотничком, Молча тяжелым взглядом обвел присутствующих, дождался полной тишины и заговорил:

— Только что мы с комиссарам вернулись от члена Военного совета. С армией попрощались. Бригада, а теперь уже дивизия перешла в распоряжение фронта. Времени у нас в обрез. Вооружение, люди, транспорт, как вы знаете, поступают полным ходом. Нужно не только сформироваться, но обучить, сколотить части, подготовить их к тяжелейшим боям, и прежде всего наступательным. Никакой раскачки! График формирования полков и расписания занятий выдерживать железно! Все. Желаю успехов!

В Трофимовке кипела работа. Фронтовые связисты тянули из штаба фронта шестовку. На мотоциклах сновали к штабу и от него в полки вестовые. Небольшими колоннами подходило пополнение. Со станции снабжения катили машины с вооружением и боевым имуществом.

3. В политуправлении фронта

В конце мая комиссар дивизии Николаев приехал в штаб Калининского фронта. Начальник Политуправления бригадный комиссар Дребеднев принял его в светлой крестьянской горнице. Узнав, что Николаеву довелось работать в Калининском обкоме комсомола, бригадный комиссар оживился и увлеченно начал рассказывать то о комсомольцах-калининцах, то о красотах Волги... С грустью вспомнил замученную гитлеровцами партизанку Лизу Чайкину. А потом речь зашла о делах дивизии.

— Вы просили у меня комиссаров полков, — сказал Дребеднев. — Я бы вам мог назвать кандидатуры. Людей хороших немало. Но не лучше ли вам самому побывать в резерве Политуправления и лично подобрать на месте того, кто по душе, как говорят. Ну а после встретимся и конкретно обговорим.

На этом и порешили,

Весь день у Николаева прошел в беседах с политработниками резерва. В группе ожидавших назначения были четыре комиссара. Казалось, что подобрать четырех комиссаров полков дело нетрудное, но обстоятельная беседа с каждым товарищем внесла свои коррективы. Одни еще не окрепли после серьезного ранения, другие за те или иные недостатки были освобождены от должностей и откомандированы в резерв. Однако работа шла своим чередом.

Николаев с большим уважением встречал каждого входившего в избу комиссара, тепло здоровался с ним, приглашал к полу и, угостив фронтовика папиросами, приступал к непринужденной беседе, Его интересовало все: и семейное положение, и образование, и опыт партийной работы на гражданке, но больше всего фронт, закалка на поле боя, умение нести за собой людей. Один из них немало удивил Николаева своей крайне низкой теоретической подготовкой, Поразила узость его познаний в литературе, истории, философии. Последние годы, кроме газет, комиссар-резервист почти ничего не читал, редко бывал в театрах, совершенно не следил за новинками художественной литературы, Беззаботность этого политработника к вопросам теории была достойна удивления.