В двух шагах от мечты (СИ)

Со всех ног я бегу домой, подгоняемый утренней прохладой, чтобы увидеть, что с ней все в порядке. Я только от Хейзел Хоторн. Гейл был единственным добытчиком в этой семье, поэтому, когда он уехал, эту задачу пришлось взять на себя мне. По крайней мере, Хейзел - не гордая, она не отвергает никакую помощь, принимая все с благодарностью, что признаться, значительно облегчает мою задачу.

“О чем ты думал, Гейл, - так и хочется мне спросить у охотника, - оставляя мать одну справляться с тремя детьми, практически без средств к существованию.”

Резким движением руки распахиваю двери и влетаю внутрь. Скидываю ботинки и забегаю в комнату, по пути чуть не сбивая напольный горшок с цветами. Братья, увидев меня, соскакивают со своих мест, и нервно переглядываются.

По их взгляду я сразу замечаю, что-то не так. Внутри моментально поднимается паника.

- Пит, послушай, - начинает Уилл.

- Что случилось? С ней что-то произошло? – выкрикиваю я, цепляясь за последние остатки самообладания.

Он опускает глаза и мешкает с ответом.

- Да что, вашу мать, случилось!– ору я.

- Она исчезла, Пит…

========== Глава 9. Китнисс ==========

Я медленно иду за Эффи Тринкет, которая явилась, чтобы сопроводить меня на ужин. Мы шагаем по узкому качающемуся коридору в шикарный вагон-ресторан, отделанный деревянными полированными панелями.

Гейл уже ждет нас за столом. Он сидит, облокотившись о спинку мягкого кресла, разглядывая проносящиеся мимо окон поезда размытые образы.

– Хеймитч, наверное, уже в баре, – бормочет Эффи, – я приведу его. А вы пока располагайтесь.

Она семенит в своих туфлях на тонком высоком каблуке обратно, так что её платье подскакивает от каждого шага. Дверь отъезжает в сторону и вслед за ней закрывается.

– Должно быть, ты доволен собой? – плюхаюсь в кресло напротив напарника и беру в руки стоящий на столе стакан с соком.

– Более чем, – отвечает он безразлично и складывает руки на груди. Хоторн всегда так делает, когда не хочет ни с кем разговаривать.

– Зачем Гейл? А как же твоя семья? Кто о них позаботится? – начинаю повышать голос, потому что злюсь. На него, на игры, на случай, на эту жизнь за то, что так несправедливо поступает со всеми нами.

– Будем надеяться, что слово твоего парня чего-то стоит: он пообещал мне помогать им. К тому же с Мелларком у тебя не было бы шансов.

– Ты не можешь знать наверняка, – резко одергиваю его я.

– Ты бы смогла пережить его смерть? – Гейл вопросительно заглядывает мне прямо в глаза. – Да и боец из него никудышный, если начистоту. А мы с тобой сильнее всех этих выскочек из богатых дистриктов, ты же знаешь это. Вместе мы сможем победить.

– Не мы, Гейл, а только один из нас, забыл? – перебиваю я его.

– И это будешь ты, – говорит он спокойно. – Вернёшься к нему и будешь жить, за нас двоих. Главное, не забудь про уговор – мою семью не оставляйте.

В купе, пошатываясь, вваливается поддатый Хеймитч.

– Я не пропустил ужин? – интересуется он заплетающимся языком.

Ментор щёлкает пальцами и вокруг нас начинают сновать туда-сюда слуги-капитолийцы, накрывающие на стол. Передо мной возникает большой поднос с едой. Я никогда не видела столько вкусных блюд одновременно в одном месте.

– Первостатейное было шоу, кстати, – делая глоток из серебряной фляжки, бормочет ментор, заваливаясь в мягкое кресло. – Кто-нибудь объяснит мне: с чего бы это младший пекарь так в добровольцы рвался?

– Он её парень, – сквозь зубы цедит Гейл.

– А ты тогда кто? – удивлённо спрашивает Эбернети, тыкая вилкой в его сторону.

– Друг… – кручу в руках стакан с апельсиновым соком. Думаю, что он апельсиновый.

– Обалдеть можно, как сложно все у вас закручено, – Хеймитч давится от смеха, – впервые вижу сразу троих, так отчаянно стремящихся умереть. Должно быть, в вашем треугольнике все совсем захирело!

Меня переполняет жуткая ненависть к этому человеку. Неудивительно, что ребята из нашего дистрикта никогда не побеждают. Интересно, с каким звуком этот стакан разобьется об его голову?

– А вы, значит, будете советы нам давать? – бросаю я ему презрительно.

– Какая ты догадливая, солнышко, – он запихивает в рот большой кусок и, пережевывая, осматривает нас с напарником. – Парень-то у нас красавчик, высокий, суровый – спрос на него хороший будет. А вот ты, детка… стилисты, конечно, над тобой поработают, но ты уж смени это выражение на лице, а то оно у тебя все время такое, будто ты тухлую белку съела.

Мне так и хочется проткнуть чем-нибудь этого старого пьяницу, чтоб он, наконец, закрыл рот, но я молчу и злобно тыкаю вилкой в лосося на моей тарелке, представляя вместо него ментора.

– Не списывайте нас слишком рано со счетов, мистер Эбернети, – твердо заявляет Гейл, – мы вдвоём, наверное, самые лучшие охотники во всем дистрикте.

– Единственные, – бурчу я вдогонку, ковыряясь в своей тарелке.

Кажется, что его взгляд на мгновение проясняется и трезвеет.