В двух шагах от мечты (СИ)

– Гейл, не хочешь завтра помочь мне выкурить пчел с того улья, что я нашла в прошлый понедельник, помнишь я рассказывала? Думаю, за мед можно выручить неплохие деньги, – я довольно улыбаюсь своей идее.

Так и сделаю. Отдам долг и больше его не увижу.

*

Я захожу в дом и ставлю на стол две баночки с сотами, истекающими мёдом. Еще две забрал Гейл, и, не удивлюсь, если уже продал их на рынке. Бросаю сумку с добычей под стул, кидаю сапоги в угол возле двери.

Наш дом совсем маленький, но благодаря маме и Прим в нем есть хоть какой-то намёк на уют. На подоконнике красуются цветы в вазе. Их нарвала, конечно же, сестра. Я не понимаю её любовь к срезанным растениям, возможно потому что в лесу вижу их каждый день, а она даже из листьев может составить необычный букет. Видимо, та часть генов, которая отвечает за эстетический вкус, полностью перепала ей. Зато мне достался меткий глаз отца и его бесшумная походка. Ведь не будь всего этого, мы бы так и померли с голода после его смерти.

– Китнисс, ты вернулась! – мой Утенок бежит ко мне, раскрывая объятья. И я не могу не улыбнуться ей в ответ.

Примроуз уже пятнадцать. Она все еще по-детски наивна и мила. И когда она так радуется моему приходу, я мысленно благодарна маме, что у меня есть сестра.

Внешне Прим больше похожа на маму, чем на отца. У них золотистые светлые волосы – прямые или вьющиеся в зависимости от погоды. Ее глаза глубокого небесного оттенка, и гораздо ярче, чем мои, а может быть, у нее просто более светлая кожа, поэтому взгляд и кажется выразительнее. Для своих лет она маловата ростом, но в остальном развита не по годам.

Я же смуглая и темноволосая. Копия моего отца: мы похожи не только внешне, но и характером, даже смеемся мы одинаково. Смеялись. Раньше.

Прим совсем другая. Ее оптимизм воистину поражает, особенно учитывая обстоятельства, в которых мы оказались после смерти нашего папы.

– Ты принесла мед! – восклицает она. – Представляю сколько усилий потребовалось, чтобы его собрать, – как я и думала, сестра в восторге.

– Утёнок, я думаю, нам придётся его продать, – ненавижу так делать: отказывать единственному человеку, которого я люблю, но жизнь заставляет быть твёрдой. Когда тебе нечего есть, нет места чувствам и жалости. – У нас кончилось мыло, да и зубная паста на исходе, ты же знаешь: они стоят не дёшево. А вторую банку я должна отдать в уплату долга одному… торговцу, – если я скажу парню, она точно не отстанет от меня с расспросами.

– Всё нормально, Китнисс. Я понимаю. Я уже не маленькая. Упакую банку в пакет, чтобы тебе было удобно нести.

И сестренка выходит из комнаты, держа в каждой руке по баночке с мёдом.

Вечером я иду в сторону городской площади. В ее центре находится семейная пекарня Мелларк. Лето заканчивается, и вечерами становится прохладно, поэтому я шагаю быстрее, сжимая в руках бумажный свёрток, который вручила мне Прим перед уходом.

Я всего в нескольких метрах от булочной и вижу младшего пекаря за прилавком. Пит провожает покупателя, улыбаясь ему своей широкой фирменной улыбкой. Я не особо замечала его в школе, разве мне было до этого? Тем более он городской, а они с такими как мы не разговаривают даже. Да и у меня всегда был Гейл. После школы мы вместе бежали в лес, куда нам было до детских забав городских детей.

Сейчас Пит уже не тот мальчишка, который когда-то бросал на меня взгляды в коридорах школы. Его волосы стали чуть темнее, линия подбородка – резче, а плечи – шире. Годы таскания мешков с мукой не проходят даром.

Я гляжу на него через витрину пекарни, не решаясь зайти, парень смотрит на меня в ответ. Я могу четко различить голубизну его искрящихся глаз. Он смущенно, мило улыбается и кивает головой, приглашая меня войти.

Колокольчик звенит, я заскакиваю внутрь и протягиваю ему свёрток.

– Вот, держи. Это тебе, и мы в расчёте! – быстро выкладываю я, собираясь поскорее уйти.

– Ого, а ты по пустякам вижу не распаляешься. И тебе здравствуй! – он разворачивает пакет и достаёт баночку, перевязанную розовой лентой, ещё из старых маминых запасов. Уголки его губ ползут вверх. Он поднимает на меня глаза и хитро улыбается.

“Прим! Ну и задам я тебе дома”, – … думаю я. Надо было проверить перед тем, как отдавать Питу.

– Миленько, а по тебе так сразу и не скажешь, что где-то внутри, под слоем каменной брони, скрывается романтик.

– Нет, – резко одергиваю я его. – Это моя сестра. Я бы никогда, что ты…

И зачем я оправдываюсь?

Он обходит прилавок и направляется в сторону кухни.

– Рабочий день закончился, подожди меня, я только куртку накину и провожу тебя, – и парень тут же скрывается за дверью.

– Не стоит, я сама прекрасно смогу дойти, не в первый и не в последний раз, – кричу я, чтобы он смог услышать в другой комнате.

– Я уже понял, что ты со всем всегда справляешься сама, так что сделай это для меня. Моё мужское самолюбие просто не сможет отпустить тебя одну, поэтому придётся перетерпеть.