В джазе только хулиганы

— Ну-у-у! Как можно выступать с песней, если ты даже не знаешь посыла? — а-а-а-а-а! Я сейчас грохнусь без сознания! Он прав! Мой выход уже меньше, чем через две минуты!.. я поддалась ужасу, и тот начал мерзко обволакивать мои органы изнутри. — Рассказать тебе?

Я нервно кивнула.

— Т-ты разве не станешь врать? Мы конкуренты!

— Я тебя умоляю! Какой ты мне конкурент?.. Зайдёшь в гримёрку после выступления, возьмёшь телефон и убедишься… так мне рассказать тебе перевод?

— Да… — он тут же отогнул от моего лица завитые бледные пряди волос, будто они могли помешать услышать, и опалил дыханием мочку уха, захватив шею…

Я надрывно вздохнула. В груди замерло.

— *Ты и не догадываешься, как важна.

Когда ты обнимаешь меня, я еле сдерживаю желание.

Ты возбуждаешь меня…

Когда целуешь, когда прижимаешься близко,

Возбуждаешь по утрам и всю ночь напролёт.

У каждого есть своя лихорадка.

И это началось очень давно:

Ромео Любил Джульетту,

Капитан Смит — Покахонтас,

А я…

— Эй!.. Эй-ей! — я дёрнулась от странного неразборчивого чувства, призывающего скукожиться в неловкости. Лоб, щёки вспыхнули. Слабо отступающий холод смешался со снедающим жаром, и оба они пробили меня на истеричный смешок. — Ты врёшь! Надин не могла дать мне такую песню!

— Как знаешь, — непринуждённо пожал Кирилл плечами и начал плавно убирать руку. Я поджала губы. — Где твой микрофон?

МИКРОФОН?! Веки принялись раскрываться всё шире. В рёбрах больно стрельнуло. Я выпучила глаза, а Соколов закатил.

— Ой, редиска-а-а… — шёпотом рассмеялся он. Я из последних сил хлопнула себя ладонью по иссохшим губам. — Стой здесь!

МАМОЧКИ-И-И-И-И-И!

__________________________________

1. "Fever" — песня, написанная Эдди Кули и Отисом Блэкуэллом. Известна в исполнении Пегги Ли в 1958 году, Элвиса Пресли в 1960 и многих других.

2. "Кометы" — исполнитель polnalyubvi.

3. Перевод песни Fever (Лихорадка).

Глава 19. Мама будет в шоке

— Следующая участница номер двести семнадцать, Регина Васнецова с композицией «Fever». Готовится Кирилл Соколов.

Мои глаза чуть не вылетели из орбит, когда девушка на сцене поклонилась и направилась в противоположный карман кулис. Колючий из-за пайеток подол то отстранялся от коленок, то понемногу царапал голую кожу, ведь я продолжала трястись под пиджаком, как трусливый зайка серенький. Снова в одиночестве.

— Вы чего стоите? Выходите! — озадаченно шепнул ведущий из тёмного угла, и брови его начали сводиться к переносице. — Не задерживайте очередь!

— У меня нет микрофона… — бледно залепетала я. — Можно взять ваш?

— Девушка, милая! Вы с какой планеты? Он речевой! В него нельзя петь, — прошипел мужчина и, будто дразня меня, включил его, занеся у своего рта. — Уважаемое жюри, просим прощение, небольшая заминка…

Боже-Боже-Боже! Может, Кирилл меня обдурил? И мне нужно срочно бежать в соседние кулисы, догонять девчонку, чтобы забрать её микрофон? Как так вышло, что я не проследила за самым важным?! Как так вышло… А-а-а-а-а-а! Я поняла! Соколов заговорил мне зубы! Он специально шептал на ушко пошлости, чтобы я растерялась и поплыла… ну тогда… У НЕГО ПОЛУЧИЛОСЬ!!!

Хотелось всхлипнуть от безысходности. Вот же… говнюшонок! Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу! Нена…

Моих ног коснулся поток ледяного воздуха. Из-за центрального полотна выскочил Соколов, быстрым шагом направляясь в мою сторону вместе со спасением… Я осунулась, резко вдохнула, не зная, что теперь и думать. Глянув на моё лицо, наверняка, выражающее панику, он неудержимо ехидно заулыбался, но скорости не прибавил… Хотя мог бы!

Подошёл, преисполненный достоинства, взял меня за ледяную руку и вложил в неё микрофон. Подпихнул грубовато в поясницу. Я дёрнулась, как от удара шокером.

— Шевелись, редиска… СТОЙ! — вдруг зашипел он в спину. Да тебя хрен поймёшь! — Пиджак-то верни!

— Кхм… Участница двести семнадцать, Регина Васнецова с композицией «Fever», — молниеносно подстроился ведущий.

Я, стоя в шаге от незащищённого кулисами участка сцены, бешено обернулась на Соколова. Напоследок заглянула в его радостные серые глаза. Сглотнула слюну и стряхнула с плеч пиджак, планируя, на пол. Но Кирилл ловко его поймал и игриво вскинул бровями.

Судя по «погоде» за кулисами, я должна была в ту же секунду покрыться инеем, но вместо этого кожу ног, рук, шеи и лица защипало пеклом. Я натянула улыбку, чувствуя, как она дрожит и кривится от клокочущей внутри истерики. Развернулась и торопливо зашагала на каблуках в пресловутый белый кружок, где пересекались лучи софит. Боковым зрением вновь оценила масштабы зала, на который открылся вид, тихонечко просипела от накрывающего второй волной мандража и резво развернулась перед мониторами. Стук каблуков ещё раздавался эхом в голове, когда заиграла минусовка. «Бом-бом-бом-бом», — задал тон нагнетающий контрабас.