В джазе только хулиганы

Не менее строгий Соколов, заслонивший меня от взглядов Эли, сидел как раз межу нами, ковыряя фантик из фольги на подтаявшей шоколадной конфете, и совсем не смотрел по сторонам. Было неловко… Надин Дмитриевна расположилась на стуле, напротив нас всех, но на этот раз кусала алые губы уже неотрывно глядя на мою притихшую начальницу.

После унылого шуршания фантиков последовало продолжительное, трудно сносимое молчание.

Как вдруг с противоположного конца дивана раздался тяжкий вздох.

— В общем… сегодня мне звонил владелец и сказал, что четвёртого января в «Фа-соли» он хочет устроить корпоратив для коллег и друзей, — тревожно заговорила Эля. — Я ему напомнила, что взяла отпуск за свой счёт, но… он ничего не захотел слышать. Мне, как администратору, нужно обязательно быть. Надин Дмитриевна, я… думала вылететь рейсом позже, когда ребята уже прилетят, но ведь конкурс и назначен на четвёртое число?

У преподавательницы заметно переменилось лицо. Она, до этого ещё как-то держащаяся, буквально в плохо скрываемой панике взметнулась оторопелым взглядом по нашим лицам, а затем и по стене с дипломами позади дивана, не останавливаясь ни на одном.

— Это из-за того, что ты увидела сейчас? — суровым тоном спросил Кирилл.

Каждый удар сердца вдруг начал вызывать у меня боль… мне казалось, мы ещё в коридоре пришли к консенсусу: делать вид, что ничего не произошло!

— А что я такого увидела? — наигранно зашипела Эля. Мы с ней случайно пересеклись взглядами, кажется, одновременно не сдержав волнения. Начальница тут же стиснула зубы и понуро опустила голову, спрятавшись за Соколова. — Нет, Кирилл, прости. Меня правда не пускают. Жаль, что дуэт срывается…

Глава 28. Приятного полёта!

— Ка-та-стро-фа, — выдыхая на каждом слоге, изрекла Надин Дмитриевна и схватилась за лоб.

Да, теперь я видела, что она — истинный гиперболист…

Мы с Кириллом понимающе переглянулись, и он, употребивший измученную конфету, наконец, по назначению, оказался далеко не расстроенным, а даже оживившимся.

— Почему катастрофа? — жуя, пожал он плечами. — Я везу «Feeling good»!

И это был весомый аргумент.

— Да не дадут тебе гран-при с соло! — сокрушилась преподавательница.

— Да почему?

— По-то-му, Соколов!.. — передразнивая, съязвила она и расстроенно поджала губы. — Там в жюри заявлены одни мужики! У тебя нет шансов… и сисек.

И тут все переживания, преследующие лавиной с пятницы вплоть до сегодняшней самоликвидации с вокала, пробили моё сплиновое дно. Я прыснула до неприличия громким смехом, пряча непослушный рот руками и содрогаясь.

О чём я вообще думала, когда прощалась с этой искренней, прямодушной женщиной?

Она обратила на меня, мучающуюся схватками хохота, свой пустой взгляд и принялась кусать кожу губ вместе с едкой помадой.

— И слава богу, что у меня их нет! — усмехнулся Кирилл, косясь в мою сторону. — Я не тайка, чтобы всем нравится! — стало больно смеяться. И тут Надин глянула на притаившуюся Элю, исподтишка — на меня. Снова вернулась к Соколову и скептично хмыкнула. Что она этим хотела сказать? — Но раз уж вам так принципиально… — Кирилл повернулся ко мне, плавно переводя внимание с губ всё ниже, от чего стало физически щекотно, — пускай Регина разучит дуэтную песню. У нас есть месяц с лишним.

Я?! С удовольствием!

Мне не приходилось раздумывать: на банковском счету были отложены чаевые и премии за переработки, полученные за весь год; я знала их дуэтную песню наизусть, не мелочилась, когда покупала то самое «проституткино» концертное платье — вообще-то за двадцать с лишним тысяч, бывало, невольно возвращалась к мысли о том, что в Черногорию не нужна виза и… теперь-то могла себе признаться, что всё перечисленное походило на коварный план-перехват. Но я и не рассчитывала! Никогда не позволяла себе думать об этом всерьёз, дольше полсекунды и даже формулировать в полноценную мысль! Только в неописуемо приятную картинку перед сном… ведь дуэт с Соколовым совместил бы в себе два моих самых любимых занятия.

Смех улетучился из кабинета.

— Ох… Регина трясётся, как лист осиновый на местных конкурсах, — беззлобно ответила Надин. К сожалению, это была правда. — Никакой стабильности, каждый раз берёт разные места. А ты предлагаешь в другую страну её везти?!

План-перехват свернулся раньше, чем я успела опозориться своим согласием вслух.

— Надин Дмитриевна, — вдруг едва слышно произнесла Эля. — Не надо… всё… нормально.

Что? Я, растерявшись, швырнула на стол горсть подтаявших конфет и обняла себя за плечи, чувствуя, как по телу разбегается мерзкий холодок.

Соколов молниеносно вскочил с дивана, от чего чай в кружках чуть расплескался на пододвинутую столешницу. Мне открылся вид на шумно вдыхающую Элю.

— Что это значит? — возмутился Кирилл и заметался между Надин и моей начальницей. — Вы сговорились?!

Эля, опасаясь забираться косым взглядом выше спинки дивана, задержала дыхание. Заметно побледнела и плавно поднялась следом за Соколовым. Стало некомфортно оставаться за их спинами, пульс участился, и я вскочила третьей.