В джазе только хулиганы

— Да какие шутки… Ты вроде учишься на психолога? А толку никакого! — ну спасибо! — У нас в коллективе не принято об этом говорить, каждый сам себя жалеет, дома, — в смысле… «КАЖДЫЙ»?! Подождите-ка! — Но раз ты не заметила… Надин Дмитриевна специально всё преувеличивает и раздувает до планетарных масштабов. Она — ходячая драма. Сегодня ей просто подвернулся повод устроить тебе встряску… и мне тоже, — Кирилл опустил взгляд. — С годами ничего не меняется за исключением того, что тебя начинают костерить втихаря. А по поводу тётки из жюри… Надин тоже считает её свиньей. И когда ей звонили организаторы в субботу во время занятия моего знакомого, Надин их обматерила, — Соколов стиснул руки сильнее, всмотревшись мне прямо в глаза. — И ошибки! У тебя незначительные ошибки!.. Все видят и знают, что ты талантливая, но об этом нельзя говорить вслух, это… вредно. Ты не сможешь развиваться так быстро, если будешь слушать похвалу.

Я продолжила вдыхать, пока не ощутила в глотке зажим.

А ведь когда я хотела попасть к Надин на занятия, меня любезно отговаривали Эля и Даша… я думала, это из-за того, что я бездарность! Да кого я обманывала? Я и сейчас придерживалась этой правильной версии, отзывающейся в теле повиновением.

Ни разу я не слышала, чтобы преподавательница так надрывно ругала других…

— У меня нет таланта! Надин же всё объяснила! Есть вокалисты талантливые, такие, как ты, а есть… трудолюбивые!

— И поэтому ты меньше, чем за год, вышла на сцену и взяла лауреатство? — пожал он оторопело плечами. — Поэтому тебе предложили петь джаз? Да весь кабинет на тебя косо смотрит! Ко всем равноценно плебейское отношение, а для тебя Надин дорожку беговую купила. Ты просто не знаешь, что за глаза она ставит тебя в пример другим вокалистам, — я была на грани того, чтобы потерять сознание от переизбытка информации. — Никто так добросовестно не делает упражнения — всё караоке обсуждает, как ты в любую свободную минуту репетируешь. Никто из нас не пробовал на первом прослушивании вместо обид и нытья настоять на своём, — брови натянулись в направлении лба, пока я пыталась быстрее переосмыслить ситуацию с ракурса Соколова. — Ты — терминатор, Регин. Может, тебя и в гнесенку* взяли бы без музыкалки?

— Ты точно шутишь надо мной… — бледно зашептала я, замотав головой.

— Не шучу! Не уходи, пожалуйста. Пожалуйста!.. С кем я буду соревноваться? — наконец, Соколов улыбнулся в лучших своих традициях до милых ямочек на щеках. — Ты всего лишь на три конкурса сходила! Столько трудов — ради чего?

Мои глаза снова наполнились слезами, а подбородок задрожал.

— Ну… значит, нас всех Надин Дмитриевна кусает за больное? Это же ненормально…

— Ненормально, — вдруг согласился Кирилл и прикусил мимолётно губу. — Тогда… — он осунулся. — Может, хоть к другому преподавателю пойдёшь, не бросишь занятия? Может, есть кто-то… добрее?

Ого! О таком я и помыслить не смела. А минуту назад была уверена, что музыка — не моё, но Соколову удалось вернуть мне трезвость ума и даже чуточку больше. Веру в себя… наверное.

Я, растерявшись, уныло кивнула и чуть не разревелась вновь. Уйти от Надин Дмитриевны значило ещё и добровольно отказаться от «свиданий» с Кириллом. А это так же безжалостно било по сердцу, как уход с вокала.

— Ну вот и решили, — безрадостно улыбнулся Соколов. Посмотрел томно, как-то осмысленно, и надвинулся ближе. — Всё будет хорошо, Регин.

Прежде, чем я сумела среагировать, он притянул меня за подбородок. Несдержанно обхватил жарким ртом нижнюю губу так, что захватило дух, и завлёк в откровенный спешный поцелуй. В низу живота затрепетало. Я судорожно обняла Соколова за шею, понимая, что он, изнемогая, проникает влажным языком в мой приоткрывшийся рот, и нетерпеливо выдохнула. Стало совсем темно и тесно между нами, а попе горячо — кажется, я прислонилась к батарее.

Солоноватый привкус слёз быстро ускользнул за будоражащей лаской. Прикрыв веки и чувствуя, как у Кирилла становится всё жёстче в паху, я и сама заелозила от наполняющего меня между ног возбуждения. Осмелилась опустить ладонь на его затылок и углубиться пальцами в гладкие волосы. Сжала их, оттягивая. На это Соколов хрипло и практически беззвучно простонал, напирая сильнее. Склонил голову, жадно оглаживая мой язык. Проскользил губами к уголку губ, к щеке, овалу лица и горячо уткнулся в шею, захватив укусом покрывшуюся мурашками кожу.

Мы хотели друг друга, и это стало невозможно игнорировать… А когда тыльная сторона его левой ладони огладила меня по плечу, спускаясь к груди, я только и успела охнуть…

— Кирилл? Это… ты? — виновато послышался женский голос с лестничной клетки.

_________________________________________

1. На сленге вокалистов: дать петуха — спеть фальшиво, сорвать голос и запищать.

2. Ломка голоса в подростковый период у девочек и мальчиков, занимающихся вокалом, проходит ещё более ощутимо.

3. Гнесенка — Российская академия музыки имени Гнесиных.

Глава 27. Новости