В джунглях Юга

Двое других, мужчины средних лет, оба худые, бритоголовые, в одинаковых набедренных повязках цвета древесной коры, были до смешного похожи друг на друга. Разница состояла только в том, что один был очень высокий, а другой — совсем маленького роста. Они тоже встали и поздоровались.

Отец еще какую-то минуту приглядывался к ним и вдруг поднял вверх правую руку, а левую приложил к груди и, почтительно склонившись, сказал:

— Здравствуйте, друзья!

Трое мужчин поспешно приветствовали отца точно так, как это только что сделал он. Я смотрел во все глаза. Только потом я узнал, что это традиционное приветствие, принятое у охотников на крокодилов, товарищей по охотничьей артели.

Из кухни, таща колоду вместо табурета, выбежал хозяин харчевни, пожилой толстяк, все время как-то странно дергавшийся, точно марионетка на ниточках.

— Милости просим, милости просим! Садитесь, пожалуйста. — Он поставил колоду к столу и показал на нее отцу.

Запахло пригорелым мясом, и из кухни потянуло дымом.

— Мясо сгорело! — вскрикнул я и, по привычке, не замечая удивления хозяина и всех сидевших за столом, бросился на кухню.

Я засыпал угли, уменьшив огонь, и перевернул мясо.

— Спасибо, мальчик, оставь, я теперь сам, — похвалил меня прибежавший следом за мной хозяин, проверив мясо, и взял стоявшую рядом с очагом бутыль с вином.

— Я мог бы вам немного помочь, — с гордостью сказал я и, улыбнувшись, вспомнил «мальчика на побегушках» в харчевне Толстухи.

Мужчина в красной головной повязке принял бутылку вина из рук хозяина и долил стоящую посреди стола большую пиалу, которая была уже наполовину пуста.

— Просим, друг! — протянул он пиалу отцу. — Выпейте глоточек, согрейтесь. Откуда путь держите?

— Я из верхнего Уминя, — вежливо ответил отец. — Враги уже туда пришли, вот мы с семьей и кочуем: не знаем еще, где пристанем.

При этих словах бритоголовые переглянулись. Отец отпил глоток вина, посмаковал его на кончике языка. Заметив их взгляды и, видно, догадавшись, о чем они думают, он поставил пиалу на стол и неторопливо продолжал:

— Да, сейчас мы едем из верхнего Уминя. Но сам я коренной житель Тиензианга. В молодости мне приходилось разными речными и морскими промыслами заниматься. Можно сказать, почти все уже перепробовал. Я беден и потому, как лист, упавший в реку, куда понесет вода, туда и плыву… К тому же сейчас всюду враг… Последнее время занимался лесными промыслами, надо ведь чем-то жить. Но, по правде говоря, я так к ним и не смог привыкнуть.

Один из бритоголовых, тот, что был маленького роста, тут же вскочил, протягивая отцу руки и радостно обнимая его.

— Ну, а что, если здесь бросить якорь? Вернетесь к своему прежнему ремеслу. Будем вместе, одной артелью, охотиться, согласны? — спросил он.

Отец улыбался, но ничего не отвечал.

Я помог подать мясо на стол и позвал Ко смотреть, как хозяин харчевни будет разделывать тушу варана. Я с удовольствием носился взад и вперед и помогал хозяину: то раздувал огонь, то приносил соль и перец, то подливал рыбьего жира в светильник, который сам разыскал на кухне и поставил на стол, потому что уже стемнело. Я хлопотал вовсю, как когда-то у Толстухи, но делал все с удовольствием — сегодня мне это было даже приятно.

Мой отец и его новые знакомые хвалили вино, которое хозяин харчевни хранил специально для знатоков. Беседа стала еще веселее. Теперь все наперебой говорили о самых разных вещах и обращались друг к другу на «ты», как старые друзья. Они и правда сейчас были похожи на старых друзей, встретившихся после долгой разлуки. Когда узнали, что у отца есть «генерал в семье» — жена, которая сейчас как раз готовит ужин на лодке, мужчина в красной повязке вышел на помост и, сложив обе руки перед грудью, торжественно склонился перед нашей лодкой:

— Мы только что обрели нового друга. Вы его жена, и мы просим вас подняться к нам, разделить с нами угощение и пригубить вина.

Мама поблагодарила и стала отказываться, но ей в конце концов все же пришлось подняться в харчевню. Как раз поспело мясо варана, которое приготовил хозяин. Блюдо с мясом поставили на стол; от него валил пар и очень аппетитно пахло. Мы сели все вместе — наша семья, охотники за крокодилами и хозяин харчевни. Ужин получился очень веселым. Даже Луоку добрый хозяин поставил у помоста большую миску мяса с рисом.

— Если враги и сюда дойдут, мы тогда что-нибудь придумаем. А пока будем своим промыслом заниматься. Нужно ведь о пропитании позаботиться. Верно я говорю, сестрица? — обратился высокий бритоголовый к маме.

— Останетесь довольны, если Тян с нами пойдет! — тут же подхватил маленький.

Мама взяла чашку, взглянула на отца:

— Пусть сам решает. А я что, моя доля женская!

Хозяин харчевни протестующе замахал руками:

— Вы уж слишком по старинке! Люди говорят: сначала жена, а уж потом — бог!

Все засмеялись. Хозяин улыбался, довольный своей шуткой.

Охотник в красной повязке спросил маму:

— Раньше вы, наверно, тоже морские и речные промыслы знали?

— Где уж мне, я трусиха, — покачала головой она. — Муж один промышлял, а мне под силу только самую мелкую рыбешку ловить!