В эфире

Молодой человек тут же шагнул вперед, не дожидаясь ответа, явно довольный произведенным, а на деле совсем не произведенным эффектом. Девушка посмотрела ему вслед, а затем медленно двинулась за ним, уже не стараясь поспеть за его широкими шагами. В этом месте эфир был настолько же густым, насколько и внизу, но ее интересовало то, что она не видит абсолютно никакой связи между идущим впереди человеком, и розоватым облаком. Эфир будто бы окружал его, но не проникал внутрь, как должно было происходить, если бы он действительно владел магией. Вероятно, здесь, в этом месте, в этом университете, собравшиеся вместе умы смогли придумать какой-то иной способ взаимодействия с эфиром. Конечно, именно так все и обстоит. Иначе оказалась бы она тут? Наверняка, эти люди, которых уважает и почитает местное общество, научились каким-то неведомым ей способом наделять магией даже тех людей, которые не имеют никакой связи с эфиром, кроме как тактильной. Только так можно было объяснить то, как этот напыщенный гусь сумел привести кабину лифта в движение. Хотя, она вдруг вспомнила о жизни, которую ощутила в лифте. Остановившись, она развернулась и хотела было потянуться к кабине в эфире, но успела только ощутить усталость в том направлении. Ее отвлек громкий голос, или даже крик. Резко обернувшись, она увидела, как ее недавний спутник остановился у круглого стола, за которым восседали трое человек, и так громко возвестил о ее прибытии, что его бледное лицо стало красным от напряжения.

– Гертруда по вашему приказанию прибыла, Канцлер! – проорал он, после чего выпрямился еще сильнее, что, казалось, было уже совершенно невозможным.

– Спасибо, Йорик, – отшатнувшись от стоявшего рядом молодого человека, ответил один из сидевших за столом, после чего потер ухо, – и незачем так кричать. Можешь идти.

Молодой человек кивнул, причем сделал это так значительно и важно, что наблюдавшей за происходящим со стороны девушка даже показалось, будто она услышала хруст его шейных позвонков, после чего проводник, все так же прямо прошагал, но уже не к лифту, а в противоположную от него сторону, где за плотными шторами виднелась освещенная светом факела лестница.

За большим круглым столом сидели трое. Двое из них не имели никакого отношения к волшебству в целом и к университету в частности, что можно было понять, даже не прибегая к помощи эфира. Тем более, что тут он, очевидно, носит какую-то другую функцию. Они были облачены в строгие черные костюмы, а их головы венчали такие же черные котелки. Третий же из присутствовавших был облачен в обычную для этого заведения мантию с небрежно отвернутым фиолетовым воротом, а на голове его красовалась высокая остроконечная фиолетовая шляпа с широкими полями.

– Вот, господа, это та, о ком я вам рассказывал, – произнес старик в шляпе, кивая в сторону все еще стоявшей в отдалении девушки.

Двое мужчин в костюмах смерили ее все теми же высокомерными взглядами. «Да что это за место такое?» – возмутилась про себя она. Тот факт, что каждый встречный вот уже неделю пытался возвысить себя над ней самым любым способом, факт, который сначала был ей безразличен, потом немного забавен, теперь же начинал откровенно раздражать. Неужели, именно для этого она была сюда послана – вытерпеть подобное отношение. В такую даль за унижением? Оставалась только надежда на то, что когда ей, наконец, позволят покинуть стены этого мрачного заведения, она не увидит подобного отношения на улице от обычных людей.

– И что же, это дитя прибыло из другого мира? – с недоверием спросил один из мужчин, в голосе которого вполне отчетливо прозвучало ничуть не скрываемое пренебрежение.

– Именно так, – ответил старик.

– Она совсем не похожа на существо из другого мира, – констатировал мужчина в костюме.

Старик в мантии вздохнул и слегка развернулся на своем деревянном стуле с высокой резной спинкой, явно самой высокой из всех, стоявших подле стола спинок. Девушка впервые за все дни смогла разглядеть в нем человека, связанного с эфиром, и это открытие было словно глоток свежего воздуха. Это спустя мгновение она поняла, что связь эта весьма условна, и он, совершенно точно, не способен взаимодействовать с эфиром в том виде, в котором она привыкла это наблюдать, но тогда, в эту первую секунду после увиденного, она была готова обнять старика от радости и благодарности. Еще немного позже она вспомнила, как чопорный проводник, доставивший ее сюда на так называемом волшебном лифте, назвал его канцлером, а это, насколько она смогла усвоить сложную многоступенчатую иерархию университета, была высшая руководящая должность. И вот теперь перед ней сидел старик, должный быть самым могущественным волшебников в заведении, обучающем волшебников, практически не имеющий никакой связи с эфиром. Это либо невероятный уровень, который она никогда прежде не встречала и о котором никогда раньше не слышала, либо настолько же невероятная путаница.