Читаем В эпицентре бури (ЛП) полностью

Конечно, он поел. Я сдержала свою язвительную реплику «спасибо, что поинтересовался, а хочу ли я чего-нибудь». После всех лет, что мы были вместе, я решила, что мы оба были бы счастливее, если бы я избегала аргументов любой ценой — неважно, насколько их было бы мало. Это было настолько инстинктивно, что я едва замечала это.

Джастин выпрыгнул из грузовика, и я последовала за ним, стараясь не дуться. Я бросила свою сумку на её обычное место на полу рядом с диваном и почесала за ушами Хейлу. Собака медленно подняла голову и слезла с дивана, чтобы улечься мне на ноги. Её попка дернулась, когда я почесала сильнее.

Джастин громко закрыл входную дверь за нами. Хейла фыркнула, посмотрев на него, а потом поковыляла дальше по коридору в мою спальню. Громкий звук от её прыжка на мою кровать прозвучал через несколько секунд. Она никогда не любила Джастина. С тех пор, как два года назад я получила её ещё щенком в качестве подарка на свой день рождения, она рычала и лаяла каждый раз, когда он приходил ко мне. Теперь она терпела его присутствие, отступая в мою комнату с ворчанием, как могут делать только бульдоги.

— Знаешь, ты мог бы позвонить. Избавь меня от мыслей, что ты отшил меня, — сказала я, поворачиваясь к нему. Моё раздражение на него росло даже тогда, когда он просто появился через улицу, чтобы забрать меня, позже оно ещё больше увеличилось.

— Я сказал тебе, что был занят игрой. В любом случае, ты не можешь быть сердита на меня. У меня есть кое-что для тебя, — он сунул руку в задний карман и затем протянул её ко мне.

Я взяла два куска бумаги из его руки, рассматривая их.

— Билеты на «Blue October» (прим. «Blue October» - (с англ. Грустный октябрь) — американская группа из Хьюстона, штат Техас, играющая в стиле альтернативный рок)! — завизжала я.

— Они приезжают в следующем месяце. Я знал, что ты хотела бы пойти, — сказал он.

— Я думала, ты ненавидишь концерты?

«Blue October» были, безусловно, моей любимой группой, и я ходила на их концерты каждый раз, когда они приезжали в наш город или куда-нибудь, куда легко добраться. Джастин всегда высаживал меня, а потом забирал после концерта. Он никогда не ходил на концерты. Он всегда говорил, что на концертах слишком много народу и скучно, но он хотел быть уверен, что я нормально доберусь назад — как будто я могла быть похищена группой или их сумасшедшими фанатами. Я смеялась над этой идеей, но никогда не возражала, потому что, если я могу пойти на шоу без лекции или чувства вины, которые отнимают время, тогда это того стоило.

Джастин пожал плечами.

— Я просто выпью во время него, и кроме того, это сделает тебя счастливой, не так ли?

— Да.

Может быть, он, наконец, решил приложить усилия, которое обещал мне сделать на протяжении многих лет.

— Спасибо! — я встала на цыпочки и поцеловала его. — Не могу дождаться.

Он хмыкнул, и мои мышцы рефлекторно сжались. Я знала, что всё выглядит слишком хорошо. Он сделал мне подарок, и теперь настало время для его награды.

Я едва успела насладиться спонтанностью, прежде чем полетела на диван. Моя спина с глухим звуком ударилась о подушки.

Ахнув, я взглянула на Джастина, когда тот навис надо мной.

Его тёмные глаза держали меня только мгновение, прежде чем его губы обрушились на мой рот. Мой рот автоматически открылся под его натиском, его язык так знакомо двигался и глубоко проникал по сравнению с моим. Джастин целовал меня тысячу раз, и всегда это было одно и то же. Его рот двигался с жадностью, и он судорожно просунул руки под мою рубашку. Его желание было достаточно сильным, чтобы предотвратить мое сопротивление, и я попыталась как можно быстрее мысленно переключиться.

Джастин никогда не тратил время, и мои джинсы быстро оказались на полу, а вслед за ними и моё нижнее бельё. Я хотела сказать ему, чтобы он был помедленнее, пока он надевал презерватив, что мне нужно немного больше времени, но я решила промолчать. Это лишь приведет к аргументу о том, как настоящие мужчины занимаются любовью, так что я сделала глубокий вдох, подготавливаясь к этому. Он перевернул меня и вошёл сзади.

Это ужасно. Не достаточно, чтобы я закричала, но достаточно для того, чтобы мои ногти вонзились в диванные подушки. Он расценил скрип ткани, как сигнал к действию, и сжал мои бёдра, толкая себя глубже.

— Джастин, — прошептала я.

Он простонал в ответ.

— Я был бы очень рад, если бы мог быть на высоте в этот раз.

Я предполагала, что он хотел этого не только в этот раз. Не смотря на мои многочисленные попытки взять управление на себя и попробовать подобрать другую позицию, он никогда не занимался со мной любовью лицом к лицу, и я думала, что, возможно, я могла бы больше наслаждаться этим в другом положении.

— Это то, что мне нравится. Расслабься. У меня всё под контролем, — сказал он, и его голос дрожал от быстрого дыхания.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
След в океане
След в океане

Имя Александра Городницкого хорошо известно не только любителям поэзии и авторской песни, но и ученым, связанным с океанологией. В своей новой книге, автор рассказывает о детстве и юности, о том, как рождались песни, о научных экспедициях в Арктику и различные районы Мирового океана, о своих друзьях — писателях, поэтах, геологах, ученых.Это не просто мемуары — скорее, философско-лирический взгляд на мир и эпоху, попытка осмыслить недавнее прошлое, рассказать о людях, с которыми сталкивала судьба. А рассказчик Александр Городницкий великолепный, его неожиданный юмор, легкая ирония, умение подмечать детали, тонкое поэтическое восприятие окружающего делают «маленькое чудо»: мы как бы переносимся то на палубу «Крузенштерна», то на поляну Грушинского фестиваля авторской песни, оказываемся в одной компании с Юрием Визбором или Владимиром Высоцким, Натаном Эйдельманом или Давидом Самойловым.Пересказать книгу нельзя — прочитайте ее сами, и перед вами совершенно по-новому откроется человек, чьи песни знакомы с детства.Книга иллюстрирована фотографиями.

Александр Моисеевич Городницкий

Биографии и Мемуары / Документальное
Савва Морозов
Савва Морозов

Имя Саввы Тимофеевича Морозова — символ загадочности русской души. Что может быть непонятнее для иностранца, чем расчетливый коммерсант, оказывающий бескорыстную помощь частному театру? Или богатейший капиталист, который поддерживает революционное движение, тем самым подписывая себе и своему сословию смертный приговор, срок исполнения которого заранее не известен? Самый загадочный эпизод в биографии Морозова — его безвременная кончина в возрасте 43 лет — еще долго будет привлекать внимание любителей исторических тайн. Сегодня фигура известнейшего купца-мецената окружена непроницаемым ореолом таинственности. Этот ореол искажает реальный образ Саввы Морозова. Историк А. И. Федорец вдумчиво анализирует общественно-политические и эстетические взгляды Саввы Морозова, пытается понять мотивы его деятельности, причины и следствия отдельных поступков. А в конечном итоге — найти тончайшую грань между реальностью и вымыслом. Книга «Савва Морозов» — это портрет купца на фоне эпохи. Портрет, максимально очищенный от случайных и намеренных искажений. А значит — отражающий реальный облик одного из наиболее известных русских коммерсантов.

Анна Ильинична Федорец , Максим Горький

Биографии и Мемуары / История / Русская классическая проза / Образование и наука / Документальное