В этих гнилых стенах

Все, что мне осталось, по-умному и официально, со всеми документами о неразглашении попросить Николь передать мне информацию об ИИ в этих автомобилях. Айзек объяснил мне, как сделать диагностику, и вручную внес придуманную им же ошибку, якобы оправдывающую такой поступок «Авроры», в систему. Спектакль удался, никто ни о чем не догадался.

На прощанье тетя задорно мигнула мне и прислала СМС с текстом: «Тебе очень идет этот комбез. Выглядишь умопомрачительно:)». Ну, блин, затейница…

* * *

Помещение сервиса манило меня своей атмосферой, но я чувствовал себя не на своем месте. Ришель бы спросила: «Тебе везде сложно, где не надо махать кулаками, да?» Нет, мне сложно везде, где надо общаться с людьми!

– Рыжий, ты хоть что‐нибудь в машинах понимаешь? – недовольно проворчал пожилой работник с пузом наперевес. – А то вел себя как придурок у машины.

– Отстань от него, у него первый день, волнуется парень, – заступился за меня Эрик. Мужик что‐то пробубнил себе под нос, ушел, а Эрик, протянув мне банку газировки, кивнул головой в сторону выхода. – Пойдем, подышим воздухом.

Я не стал сопротивляться. Денек был не из легких, да и после такого спектакля хотелось покинуть это место побыстрее.

Через дорогу от мастерской была детская площадка. Парень сразу двинулся к ней и со вздохом облегчения плюхнулся на одну из скамеек. Позднее он расскажет мне, что это его любимое место во всем секторе.

– А теперь серьезно. Ты что‐нибудь понимаешь в машинах?

Этот парень не просто так показался мне неглупым. Наоборот, что‐то в его взгляде было такое, что заставляло меня думать о том, что любую ложь он раскусит моментально. Это пугало меня в нем уже тогда.

– Ну… Честно говоря, в самой механике мало что, я сюда пришел как специалист по ИИ.

– Обычно ответвление по ИИ – это дополнительное образование. Ты должен хотя бы гайку от винта отличать в машине.

– Гайку‐то я отличу, – засмеялся я.

– Где ты работал до этого? – голос парня был монотонно-спокойным, и я уже пожалел, что согласился выйти с ним. Он задавал вопросы с такой интонацией, что ей могли бы позавидовать лучшие дознаватели куполов.

– У… у себя в секторе.

– Это в каком же?

– Во втором, – почти прошептал я. От его прицельного взгляда пересохло во рту.

Парень о чем‐то задумался, несколько раз прищурившись. Затем отвернулся в сторону, словно наблюдая за детьми, и будто невзначай проговорил:

– А я слышал, ты там был лучшим. В прошлой мастерской.

– Да. Там, где нет работы, сложно что‐то запороть, – улыбнулся я, гордясь такой крутой отговоркой.

– Странно это все… – задумчиво произнес он и вновь поднял на меня взгляд.

– Что именно? – встревожился я.

– Договор с охраной купола пятого. Чего у них там с мастерами? Ты странный. Ты понял, что было с автомобилем?

– Нет. А что было?

– Хорошо, спрошу по-другому. Ты знаешь, в чем была причина поломки?

– Нет…

– А что было в жалобе?

– Не-ет, – протянул я, понимая, что уже оступился.

– Как же ты шел чинить такую технику, если даже не предполагал, в чем причина? Что ты там пытался найти? – нахмурил он свои густые брови. Я даже подумал, что проще его вырубить и где‐нибудь закопать, чем спалиться в первый же день.

– Я переволновался, – неуклюже ответил я и услышал в гарнитуре облегченный выдох Айзека. Стояла невероятная тишина, и я был уверен: скажи Айзек сейчас что‐нибудь – Эрик бы его непременно услышал.

Коллега осмотрел меня и тяжело вздохнул, принимая мои странности как должное.

– Ладно. Жалоба была на шум двигателя. Если быть точным, на тиканье. Так для неопытных людей звучат загребные щеточки, бьющие в корпус бачка. Это значит, что в нем не хватает масла. А масла не хватает, когда кто‐то забыл его залить либо специально слил. Ну, а поскольку машина военная, я сильно сомневаюсь, что ее не перепроверили перед выездом с базы. В остальном с машиной все было в порядке… Ровно до того момента, пока под нее не залез ты.

Я услышал тихое хихиканье в наушнике и страстно возжелал, чтобы они отключились и этот гад перестал нас подслушивать. Следующий вопрос Эрика прозвучал быстро и резко:

– Так почему именно к нам? И почему из почти сотни мастерских ты выбрал нашу?

В целом все, что я отвечал до этого, казалось весьма уместным и даже походило на правду. Но что ответить сейчас – я не знал. Возможно, будь я умнее, я понял бы, что это, скорее, был риторический вопрос. Эрик увидел смятение на моем лице, взгляд у него снова стал прицельным. Я открыл рот, собираясь наплести какую‐то чушь про близость родственников или что‐то еще, но взгляд зацепился за воздушный шарик в форме сердца в руках проходящего мимо ребенка, и ответ сорвался с моих губ будто сам собой:

– Любовь. – А про себя подумал: «Вот же кретин…» И, словно в подтверждение, в наушниках недоуменно икнул Айзек.

– Что? – недоуменно переспросил Эрик.

– Я… я по уши влюблен в Элю. Я увидел ее случайно – и влюбился. Когда увидел второй раз, понял: это судьба. Я выследил, где она живет, работает, что любит есть на завтрак, какие любит цветы…

Я потупил взгляд, изо всех сил стараясь выглядеть стеснительным.