В этой истории не будет злодея, и человек есть закон

— Сказать прямо? Да я только и делаю, что твержу всем подряд — чтобы в мире стало меньше насилия, нужно совершать меньше насилия! — он притянул Хён Сока к себе, и кулак его врезался ему в грудь. — И я следовал этому правилу всю свою жизнь! И что в итоге? Насилие вершил не я, но его творили за меня. — Глаза Эндрю вновь заблестели, а щёки намокли от тех горьких слёз, что лишь сейчас решились себя проявить. Эндрю так давно был не в порядке, что совсем позабыл, какого это, просто говорить с кем-то. Не об убийствах и тех, кто к ним причастен. Не о других, а о самом себе. Столько дней у него не было времени, чтобы подумать об Эндрю Арно. — Я стал пацифистом, и, чтобы я смог себе это позволить, всем вокруг пришлось притвориться насильниками. Потому что, когда руку поднимали на меня, кто-то другой поднимал свою для меня. Раньше я не мог перестать думать об этом. Ведь чем больше пацифистов, тем меньше пацифистов. Лишь сейчас мне открылось это негласное правило. Чтобы тебе не было плохо, я сам не должен был причинять тебе вред. Но я сглупил. Все наши с тобой отношения — одна большая ошибка, потому что в них я отыгрывался за то, что не хочу отрываться на других.

— Лишь та — ошибка, что не исправляется. А у нас ещё всё можно исправить. Просто дай мне помочь тебе.

— Хорошо. — Эндрю сделал прерывистый вдох, сморгнул слёзы и наконец сказал. — Помоги мне. Сделай это прямо сейчас.

И Хён Сок услышал его. Вытер заплаканные щёки, растрепал волосы, снял пиджак Эндрю и бросил его на заднее сиденье. Подполковник Арно никак не мог остановить Хён Сока, потому что его попросту не стало. Он уменьшился до размера песчинки и вылетел в приоткрытое окно. В считанные минуты ручьи ночного дождя унесут подполковника с собой и за пределами Округа он упадёт на дно океана. Там ему было самое место.

Когда Хён Сок стал закатывать рукава его рубашки, Эндрю начал смеяться. Сначала хриплый голос вдруг вернул себе прежнюю жизнь. Бледное лицо лишилось тени, а позабывшие о сне глаза открылись. С невидимой улыбкой Эндрю наблюдал за тем, как Хён Сок возится с его одеждой, расслабляет узлы на шнурках ботинок, расстёгивает ремень и освобождает от него брюки. Хён Сок точно знал, что Эндрю никогда не носил его прежде. Он был точно такой же ненужной мелочью, что и звание подполковника. Если Эндрю обходился без него раньше, то и сейчас он ему не нужен. В один момент Хён Сок слишком увлёкся.

— Ладно, ты хотел, чтобы мы поговорили о тебе. — Когда от смеха начал болеть живот, Эндрю поймал его руки и опустил вниз. На порозовевших губах играла улыбка. Хён Соку показалось, что в этой машине они сидели друг к другу ближе, чем когда-либо. — Можешь начинать. Ещё раз. Теперь я тебя слушаю.

— Ты сказал всё за меня. — Он до того выбился из сил, что не мог ему сопротивляться. Эндрю продолжал сжимать его ладони в своих слабых пальцах. — Правда, я хотел, чтобы ты снова стал называть меня Хёном. Это была одна из целей.

— Не дождёшься. Не всё сразу, Квон Хён Сок. — Эндрю вновь засмеялся, и это веселье Хён Сок ощутил собственными руками. Они лежали на бёдрах Эндрю и периодически подскакивали от каждого его смешка. — Одним лишь разговором старые раны не вылечишь. Нужно нечто большее. — Хён Сок вопросительно вскинул брови, а потому Эндрю пришлось пояснить. — Я не сказал тебе об этом вчера, но я рад за вас с Лин. Судя по всему, ты наконец признался ей. Это правильно, но этого мало. Теперь тебе нужно будет работать над вашими отношениями каждый день, и это всё не считая того, что ты всё ещё должен наверстать упущенное.

— Спасибо, что сказал об этом сейчас, а то я уже успел расслабиться.

— А ты снова шутишь? — положив его ладони на руль, Эндрю застегнул несколько пуговиц рубашки на груди. Хён Сок явно перестарался. — Нам уже пора. Прошло больше, чем полчаса. Работа не будет ждать нас до вечера.

В этот день найти фолка под куполом первого Округа было всё так же сложно, как и отыскать человека под открытым небом Вайнкулы. Лучи солнца плясали на стенах домов, а агитационные плакаты за собой скрывали витрины. Надписи «Долой председателя!», «Избавим Вину от убийц!» и «Пятнадцать фолковских голов за тридцать человеческих!» сменяли одна другую. Всё это было не к добру. Хён Сок чувствовал, что до взрыва оставались считанные дни. Ещё немного, и в ход пойдут последние карты. Всего несколько жертв, и белоснежные земли Вайнкулы окропятся последней кровью. Десятилетиями стоявшие правила вдруг рухнули. Одни пошли против других, но в игре этой было три стороны.

— Что вы двое там так долго делали? Смотритесь вместе хуже, чем по отдельности после сотни бессонных ночей.