В этой истории не будет злодея, и человек есть закон

Уже завтра наступала череда выходных. Теперь у Хён Сока они были каждую неделю. Полковник Арно просто не позволял ему оставаться в отделе после восьми вечера или приходить раньше девяти утра. Хён Сок не смел его ослушаться. И это решение было одним из лучших, что он только предпринимал за свою жизнь.

— Эндрю, слушай, я должен кое-что сказать.

Когда одна улица сменила другую, Хён Сок наконец смог с ним заговорить. Всю дорогу он молча шёл и наблюдал за тем, как Эндрю сам идёт к нему домой. Для этого он всегда находил повод. Сегодня им стал кулёк с запахом рыбы и специй, что явно предназначался Лин и одному новому члену их семьи. Пару месяцев назад Хён Соку наконец удалось выяснить, в каком приюте оказалась кошка Александра. Он тут же съездил туда и забрал её. Лин ничего ему не возразила и сказала лишь, что, раз уж брат выдумал завести в их доме животное, она сама придумает ему имя. Так Люсьен вдруг превратилась в Ики. Когда преступник был заслуженно осуждён, Лин не сдержала слёз.

— Я тебя слушаю. — Эндрю замедлил шаг и приготовился ловить каждое его слово. Даже теперь Хён Сок не так часто сам начинал разговоры.

— Наверное, тебе это будет тебе неприятно, но я больше не могу оттягивать.

Он вдруг замялся, остановился перед памятником Луиса Кортеса и уронил взгляд на переделанную табличку. «Второй человек, ступивший на земли Вайнкулы». Поверх неё оставшиеся под куполом фолки прикрепили свою листовку. На ней Моис, Юна и другие прислуживающие ему сотрудники органов внутренних дел были изображены за решёткой. Какая бессмыслица. Фолкам просто незачем было напоминать об этом людям. Все и без того хорошо знали то, как был свергнут прошлый председатель. Быстро и без лишнего шума.

Эмили оставила фолков на попечение Кари. Им не нужно было голосовать, чтобы понять, что он будет лучшим кандидатом на место дато. Фолки хотели отдохнуть от людей, возвысить до Бога одного из своих и самостоятельно пережить своё горе. Благодаря проделанной Эмили и Кари работе фолки сразу же ухватились за Талахугдов. Эмили наполнила их библиотеки учебниками из Кёльна и выслала своих лучших специалистов по раскопкам. Кари приглядывал за ними, подсказывал там, где мог, и всячески докладывал о происходящем председательнице Брамс. Хотя, конечно, почти все их беседы совершенно не касались раскопок. Они были о другом, и не только о Талахугдах. Старая религия всё же смогла заменить новую.

— Я решил, что прощаю всех и каждого, — Хён Сок сорвал листок и бросил к мусору. — И это всё потому, что я сам себя прощаю себя, понимаешь? — Эндрю кивнул. С самого начала было ясно, к чему всё идёт. — Я больше не хочу всего этого. Дело с Кононом было моим последним. Закон о рабочих местах для фолков готов. Кроме тебя меня ничего больше не держит. — Он остановился, дал Эндрю себя подготовить и глубоко вдохнуть. — Я вновь увольняюсь, только в этот раз подпишу все документы своей рукой. Потому что теперь это целиком и полностью моё решение. Я виноват, но я прощён. Прощён самим собой. Теперь ты справишься со всем этим сам. У тебя уже получается обращаться с отделом куда лучше, чем у меня. Я ухожу, зная, что ПОПДМК в надёжных руках. В двух твоих руках.

— Зачем же сразу увольняться? — он не дал себе и минуты на раздумья. Уже давно в своей голове он проиграл все возможные сценарии. И этот был одним из худших. — Ты можешь работать на пол ставки, брать больше отгулов и…

— Не думай, что тебя повысили только из-за того, что во время выполнения служебных обязанностей ты получил пулю. — Оборвал его Хён Сок, и, смотря ему прямо в глаза, со всей уверенностью произнёс. — Эндрю, ты заслужил быть полковником. Никто, кроме тебя, никогда не был этого достоин. Большое счастье для меня быть лично знакомым с самым молодым полковником в истории человечества. Заслуги родителей и друзей в твоём случае роли не играют. Всё так потому, что ты — это ты.

Губы Эндрю задрожали, а свёртки посыпались из рук. Сколько бы он ни размышлял об этом, оставаться спокойным было просто невозможно. И, всё же, первый раз был куда больней, чем второй. Хён Сок стоял совсем рядом и ждал его ответа. Он точно знал, что Эндрю уже его отпустил.

— Хён, ты когда-нибудь вернёшься?

— Может быть.

Эндрю кивнул, а Хён Сок позволил ему выплакаться на своём плече. За подполковника Квона, Ики, Александра и почти век назад исчезнувшего Константина. Чрезмерно долго его сердце болело за каждого, с кем он в своё время не смог должным образом попрощаться. Теперь же времени у него будет сполна. Плечи Эндрю расслабились, и он сильней обнял Хён Сока. Под куполом собирались первые признаки ночного дождя. Как и всегда, Эндрю забыл свой зонт дома. Если вода и могла избавить их двоих от годами копившейся печали, отныне холод им обоим был безразличен. С каждым вздохом в груди под мокрой рубашкой становилось лишь больше места.