В этой истории не будет злодея, и человек есть закон

Хён Сок никогда не знал, когда нужно остановиться. Он молчал потому, что боялся, что если начнёт думать о своей душе, то больше не сможет взять себя в руки. Сейчас из плотно закрытого крана сочилась вода. Мелкими каплями она орошала землю, питала корни и взращивала семена, что оставались в Хён Соке ещё с первых детских игр с Му Хёном. Зависть, ревность, мнимая ненависть, разочарование в собственных силах — всё это большим снежным комом водрузилось на его плечи, норовя вот-вот похоронить беспомощное тело под своим бесконечно тяжёлым весом. Хён Соку вдруг почудилось, что ему снова восемнадцать, мамы Бао не стало с недели назад, учёба давит, а Лин надеется, что он поскорей от неё избавится. Давняя нужда в поддержке вдруг обострилась и костлявой рукой сжала горло. Хён Сок точно знал, что эти ледяные пальцы принадлежат Алеку, ведь думать о других мертвецах он просто не мог.

Кэсси вот уже пятнадцатый год ждала, когда наконец сможет вернуть ему долг. Правильное время наконец наступило. Хён Сок написал ей, и, не прошло и нескольких часов, как Кассандра Аллен оставила весь свой труд, что вмиг померк на фоне его просьбы. Она появилась на пороге с фолковской газетой в руках и всё прежней улыбкой.

— Ну, как ты? — с порога задала вопрос Кэсси, на ходу избавляясь от обуви. — Не то, чтобы я была удивлена тем, что меня в середине рабочего дня позвали в дом Квонов, но обычно таким промышляет Лин, но никак не её старший братец.

— Подумал, что хочу чего-то, но чего так и не понял. Ты первая пришла мне в голову.

— Как мило. — Бросив верхнюю одежду на кресло, а газету на журнальный столик, Кассандра подбежала к нему и оставила лёгкий поцелуй на его щеке. И снова пресловутая вишня. — Хоть я и польщена, но не слишком. Желание прийти к тебе заставило меня оторваться от дел.

— Другого от тебя и не ожидалось. Всё та же закономерность.

— Хочешь сказать, что я предсказуема?

— Просто ты не меняешься. По крайней мере, последние несколько лет.

— Я проделала столько работы, Хён Сок, что просто нечестно с твоей стороны указывать мне на то, что я позволила себе отдых. Мне некуда мчаться, незачем лишаться удовольствия в свои золотые годы. Сейчас я продуктивна как никогда, меня печатают больше, чем кого-либо другого на Вине. Я нежусь в лучах зенитного солнца и принимаю комплименты. Такой у меня период.

— И ты замечательная, Кэсси.

— Спасибо, теперь и я это знаю.

Она заняла диван, а Хён Сок подсел к ней так, будто бы это ему пришлось навестить её по одной только просьбе. Голова Кэсси щекой упала на изголовье, а тело приняло позу человека, абсолютно точно готового с полным вниманием выслушать даже самые отчаянные мысли. Волосы её спали на плечи, а глаза замерли на его лице. Она бы и не подумала отвести взгляда, даже если бы это стало для неё вопросом жизни и смерти.

— В чём дело? Тебе страшно?

— Почему ты спрашиваешь? — он чуть было не выдал своё замешательство, но смущение заставило его прикусить язык. Даже после стольких лет Хён Сок продолжал изумляться тому, как Кэсси разбиралась в нём лучше, чем когда-либо мог он сам. Она уже знала, что Хён Сок ужасно напуган, но он решил облегчить её участь и самостоятельно всё объяснить. С минуту он был вынужден доставать из себя ответ. — Я не могу позволить себе бояться. Мне всегда страшно, и, кажется, я боюсь себя самого. Но я не уверен. Не знаю. — Хён Сок замолчал, глубоко вдохнул и заметил то, как всё это время Кэсси была полна к нему соучастия. С самого начала она оказалась неспособна быть к нему равнодушной. — Никто раньше не спрашивал, боюсь ли я чего-то. Но, если честно, кое-что есть. Я боюсь одиночества. И смерти моей сестры. И своей собственной. Боюсь жить, повторить участь отца, лишиться Лин, тебя и Эндрю. Но, кажется, я уже сделал всё для того, чтобы это случилось. Нет смысла больше оттягивать. Я объявил фолкам войну, потому что это лишь ускорит процесс. Так мне сказал министр. Я верю ему только потому, что боюсь своих собственных решений больше, чем его. Если бы все зависело от меня, я бы просто пристрелил дато. Всё. На этом было бы всё. И никаких больше проблем.

— С его смертью ничего не решится, ты и сам это понимаешь. Нам нужны его слова и действия. — Положив руку на плечо Хён Сока, Кэсси принялась водить по нему большим пальцем. Этот жест всегда успокаивал его, но лишь потому, что от него становилось лучше ей самой. — Когда столкновение двух кораблей неизбежно, убийство стороннего капитана вод не раздвинет.

— Уж лучше мы разобьёмся сейчас, чем тогда, когда от меня успеют избавиться, и Моис найдёт другого несчастного.