В фиордах, где не заходит солнце

Очень многое волнует меня на этом берегу, очень многое вызывает воспоминания. Хотя я впервые здесь, но будто вернулся на землю детства, в мир тех героев, которые близки были мне, литовскому мальчишке, еще лет тридцать пять назад.

Амундсен, Нобиле, Бэрд — не они ли идут навстречу по каменистой тропе, чтобы рассказать о своих походах?.. Ведь именно отсюда отправлялись эти люди на завоевание Северного полюса. И каждый из них стал героем человечества.

Роальд Амундсен, человек, побывавший на обоих полюсах Земли, сподвижник великого Фритьофа Нансена, поднялся в мае 1926 года на дирижабле «Норге» из Ню-Олесунна, пролетел над полюсом и опустился на Аляске. Спустя два года он снова летит в Ню-Олесунн, чтобы организовать поиски пропавшей экспедиции Нобиле. Вылетел из Тромсе на французском гидроплане, но не долетел до Шпицбергена… Не долетел… Предполагают, что на гидроплане возник пожар и он упал в море в районе острова Медвежий.

А Бэрд, американский летчик, перед самым стартом Амундсена в двадцать шестом году, тоже отсюда, из Ню-Олесунна, поднялся в воздух на спортивном самолете, достиг полюса и счастливо вернулся обратно. Правда, поговаривают, что не долетел Бэрд, покрутился над льдами — и назад. Все могло быть…

С этого же берега ушел в небо дирижабль Умберто Нобиле. Весь мир был взволнован, когда пропала его экспедиция. Норвегия, Советский Союз, Франция, Финляндия, Швеция послали на поиски итальянцев свои корабли и самолеты, самых лучших, самых опытных полярников. Сколько подвигов совершили они! Наконец советские летчики с ледокола «Красин» отыскали оставшихся в живых членов экспедиции Нобиле и спасли их. Все это уже история. По-разному оценивали и личность самого итальянского графа, и цели организации экспедиции, закончившейся столь печально. Мне судить трудно, но полагаю, что известный наш полярник Эрнст Кренкель, довольно близко знавший Умберто Нобиле, правдиво написал о нем в своих воспоминаниях как о человеке трагической судьбы.

Если довелось читателю видеть фильм «Красная палатка», тоже, между прочим, объективно оценивающий личность руководителя итальянской экспедиции, то он должен был запомнить название «Кинг-бей», которое часто звучит в кинокартине. «Кинг-бей» английское наименование того же самого Конгс-фьорда.

На берегу фиорда стоит Ню-Олесунн — бывший поселок шахтеров. Нз-за аварий на шахтах добыча угля ныне прекращена, шахты закрыты. Законсервированы. В поселке много пустых домов. Однако домики эти поддерживаются в таком порядке, что кажется, хозяева выехали на денек погулять.

Живет сегодня в Ню-Олесунне лишь персонал станции; кинолог, изучающий упряжных собак; почтовый служащий и еще несколько человек. Если вы будете отправлять отсюда письмо, на нем поставят специальный штамп с точным указанием географической широты места — 78°55′32″ — самая северная почта Европы.

В сопровождении господина Эндеруда отправляемся к памятникам Ню-Олесунна. Они рядом с поселком, на каменистом берегу Конгс-фьорда.

Памятник китобоям, которых похоронило море… А неподалеку, как и сорок пять лет назад, стоит среди пустого поля ажурная металлическая башенка для швартовки дирижаблей. Отсюда стартовали и «Норге», и «Италия» Умберто Нобиле. Поблизости памятник погибшим участникам его экспедиции. В основании монумента скрепленные тонкой металлической решеткой камни, привезенные из тех провинций Италии, откуда погибшие были родом. Семь имен. Над ними семь легких металлических крестов. Рядом мемориальная доска в память великого героя Севера Роальда Амундсена.

Сияет над долиной вечный ледник, как сиял он и тогда, когда готовились здесь эти люди к своим славным полетам. И так же посвистывает в конструкциях причальной мачты холодный ветер солнечного северного лета.

Доносятся пароходные гудки. Отплывает «Регина Марис», с ней прощается наш «Коммунар». Но звучат эти гудки словно в честь героев, что навеки затерялись в морях и ледяных просторах Севера.

На обратном пути наш хозяин предлагает посмотреть еще один памятник: шахтерам, которые погибли во время катастрофы в штольнях.

Памятник в стороне от дороги, к нему надо идти через небольшое, сплошь покрытое гравием поле. А у дороги, у самого того места, откуда начинается тропинка к памятнику, валяются деревянные рейки и палки. Господин Эндеруд подбирает несколько таких палок, подает консулу, его супруге, вооружается сам и протягивает мне.

— ?

— А это чтобы защищаться от птиц.

— От птиц? Но, простите…

— Берите, берите. Не помешает.

Однако я отказываюсь от «оружия»: как-то не вяжется — птицы и оборона от них палками. Иду следом, поглядывая, как и от чего будут здесь «защищаться».