В главных ролях (ЛП)

- То, что произошло в Сиднее, может повториться. Если это случится, я, наверно, опять взорвусь, начну швыряться вещами и много материться. Я знаю, что тебе это не нравится.

- Мне не нравится видеть, как ты переживаешь и… ведешь себя нерационально.

- Переживаний невозможно избежать, особенно в той жизни, которую мы сейчас ведем. Нам обоим придется с этим смириться, - он поцеловал Шерлока в губы. - Пойдем. Чай готов.

Они прошли в кухню и уселись с чаем за барную стойку.

- Одно из твоих рождественских желаний может исполниться раньше, чем тебе бы того хотелось, - сказал Шерлок. - Завтра приедет мой брат.

- О, круто!

- Не радуйся, он та еще задница. Впрочем, он жаждет с тобой познакомиться, так что, возможно, покажет себя с лучшей стороны. Вряд ли он захочет, чтобы его выставили из дома.

- Это и его дом тоже. У меня бы не хватило духу.

- Смею заметить, есть крайне мало вещей, на которые у тебя не хватит духу. Он развернет целую кампанию, чтобы уболтать нас поехать на север и нанести визит в родовое гнездо Холмсов для твоего знакомства с нашей матушкой.

- Мы же и так туда собирались.

- Да, но Майкрофт об этом не знает. Мне нравится наблюдать за его попытками меня переспорить. Просто подыграй мне. Я при любой возможности стараюсь повеселиться за его счет.

- Вот слова истинного младшего брата. Я сам младший брат, у которого, в свою очередь, тоже есть младший брат. Так что я хорошо тебя понимаю.

Шерлок уставился в чашку.

- Кстати о братьях, я… - он остановился и откашлялся. - Думаю, будет лучше, если я не стану сопровождать тебя в Хампстед.

Джон отставил чашку, и лицо его приняло упрямое выражение: “Даже не заикайся!”

- Ну уж нет. Не будем начинать все сначала. Мы же решили, что ты поедешь со мной.

- Это было до Сиднея.

- Сидней ничего не меняет.

- Боюсь, что меняет. Твои родители и так считали меня извращенцем, сбившим их сына с пути истинного и живущего с ним во грехе. Теперь у них есть вещественное доказательство того, что жизнь, которую мы ведем, полна опасностей и достойна презрения.

- Мне до крысиной жопки, что они там думают. В Сочельник ты приедешь со мной. Мои родители… стали получше.

- Получше? Последний раз, когда ты с ними разговаривал, твоя мать все время всхлипывала, а твой отец спросил, не собираешься ли ты начать носить женскую одежду.

- Но он не ругался. Это уже прогресс. В любом случае, остальная семья мечтает с тобой познакомиться - из них-то никто не думает, что мы извращенцы.

- Я не хочу служить причиной еще больших разногласий. У тебя трудная ситуация с родителями, а мое присутствие заставит их встретиться лицом к лицу с человеком, который спит с их сыном. Какой бы микроскопический прогресс ни наметился, все может пойти насмарку.

Джон наморщил лоб.

- Я не понимаю. Что случилось с тем человеком, который с самого начала рвался играть в открытую? Которому было плевать на то, что думают остальные, который заявлял - мол, он делает, что хочет, и пусть все идут на хер?

Шерлок вздохнул.

- Может, этот человек умер в Сиднее.

- Нет. Не может. Не умер.

- Раньше ставки не были так высоки. Было все равно, что думают о нас чужие люди. Но речь идет о твоей семье. Я не могу стать причиной твоего отчуждения от них, потому что в конечном итоге ты начнешь винить в этом меня.

- Сколько раз мне повторять, что если между нами и есть отчуждение, то виноваты в этом они, а не ты?

- Я не вижу смысла подливать масла в огонь. В Сочельник ты можешь съездить к ним, а само Рождество мы с тобой проведем вместе, как и планировали - по-моему, это логичный план действий.

- Да к черту логику! - воскликнул Джон, багровея от гнева. - Черт подери, Шерлок, ты меня убиваешь! Нельзя раструбить о наших отношениях на весь мир, а потом спохватиться и начать беспокоиться о том, что это расстроит моих родителей! Дело сделано! Ящик Пандоры открыт, дьявол его подери, и мы не можем закрыть его обратно. К черту, если это кому-то не нравится, к черту этих сволочей из Сиднея и к черту моих родителей! Ты поедешь со мной домой на Рождество, даже если мне придется перебросить тебя через плечо и волочь за собой по полу!

Шерлок моргнул.

- Как ты собираешься волочь меня по полу, если перебросишь через плечо?

Джон просто смотрел на него какое-то время, а потом рывком подался вперед, схватил его лицо в ладони и страстно поцеловал.

- Ублюдок ты эдакий, - проворчал он между поцелуями, такими крепкими, что, казалось, от них останутся синяки.

Шерлок схватил его за плечи и потащил с табурета. Джон потерял равновесие, завалился на бок, увлекая за собой Шерлока, и оба они упали на пол. Не прерывая поцелуя, Джон опрокинул Шерлока на спину, кусая ему губы и хватая за руки. Одной рукой Шерлок зарылся ему в волосы, другой сжал задницу. Джон возился с их ширинками, пока у него, наконец, не получилось расстегнуть брюки обоим, и теперь они могли чувствовать друг друга, тереться друг об друга, слишком нетерпеливые, чтобы тратить время на раздевание.