В главных ролях (ЛП)

Джон не знал, как ему теперь называть Шерлока даже наедине с собой. До этого он с мрачным упрямством придерживался ярлыков вроде “друг-коллега-приятель”, но теперь мысли его метнулись в ту часть лингвистического разнообразия, где были “бойфренд-любовник-партнер”. Переопределение терминов не являлось первейшей задачей - у него голова и так кругом шла от новообретенной возможности дать волю своему воображению. Его сознание наводнили все те незатейливые мечты о Шерлоке, которым он мог теперь, наконец, позволить оформиться. Мечты о проведенных в кровати воскресных утрах, о путешествиях за границу, об обедах с друзьями, о совместном чтении сценариев. Джон и раньше воображал себе тысячи обычных, повседневных вещей, которые они могли бы делать вместе с Шерлоком, но подавлял каждую из этих фантазий. Теперь же мысль о том, что ему можно этого больше не делать, опьяняла. Быть здесь, в его квартире, рядом с ним, смотреть вместе телевизор, готовить обед, бриться вместе у зеркала в ванной - все эти простые занятия соблазняли и кружили голову, особенно если представлять, что занимаешься ими вместе с Шерлоком.

“Представляй себе, Джон. Представляй себе все, что хочешь, потому что теперь это может произойти. Теперь все может произойти”. Джон устроился во вмятине, которую Шерлок просидел в диване и представлял. Он представлял себе, как они с Шерлоком шатаются по Парижу, как он знакомит Шерлока со своей семьей, как они с Шерлоком занимаются различными повседневными делами… Но все еще стеснялся представить то, что ему больше всего хотелось себе представить.

Джон старательно, хоть и не вполне успешно, избегал фантазий о сексе с Шерлоком. Мужское тело не было для Джона в новинку: он служил в армии, где парни иногда протягивали друг другу руку помощи, а большая часть его взрослой жизни прошла в киноиндустрии, где мужчины обеих ориентаций с энтузиазмом были готовы расширить свои горизонты в поисках наслаждений. Но его опыт ограничивался оральными и мануальными контактами, и ни один из них не имел романтической подоплеки. Он просто никогда не испытывал ничего подобного к другому мужчине.

Впрочем, если подумать, то и к женщинам Джон едва ли испытывал что-то подобное. Почти всю свою жизнь он был один. Время от времени у него случались романы, однако ни один не длился больше года. Джон списывал все на специфику профессии (хотя специально никогда не встречался с актрисами), но по правде он никогда особо не переживал, когда заканчивался очередной роман.

Еще одна правда, посмотреть в лицо которой сейчас было самое время, заключалась в том, что он никогда ни к кому не испытывал таких чувств, как к Шерлоку. И это чрезвычайно его озадачивало.

“Почему? Почему он? Почему я? Почему сейчас?”

Начало у них не было многообещающим, но после того вечера, когда они сцепились с Шерлоком из-за отснятого материала, а потом объяснились, что-то как будто щелкнуло. Они так подходили друг другу, будто это была какая-то космическая шутка: взять двух настолько непохожих людей, отколоть у каждого по кусочку сердца и спрятать в теле другого, чтобы при встрече их потянуло друг к другу, а они не могли понять - почему.

Джон знал, что спешит с выводами. Это был даже не бег впереди паровоза, потому что паровоз в данном случае еще и не выехал из депо. Но Джон также знал, что это не мимолетное увлечение, не интрижка, не эксперимент и не краткосрочный служебный роман. Все было всерьез, и это в равной мере и восхищало, и пугало его.

Пугала его не физическая близость с другим мужчиной. И даже не необходимость переоценки собственной ориентации. Он боялся того, что это будет значить для его карьеры и для карьеры Шерлока, и еще боялся того, как повлияет на них огласка. СМИ обрушат на них все свое внимание, а человеческие отношения порой терпели крах и от меньших испытаний. Джон не боялся быть с Шерлоком. Он боялся окружавшего их мира.

Джон встал и потащил чемодан в спальню. Там он достал из него чистую одежду и снял свой измазанный гримом костюм.

“Хм-м. А не принять ли мне душ?” - подумалось ему.

Джон зашел в ванную комнату. К ванной примыкала гардеробная. Насколько вся квартира пребывала в художественном беспорядке, настолько здесь царила поистине армейская педантичность. Между вешалками было расстояние строго в один дюйм, костюмы Шерлока висели стройными шеренгами, туфли стояли ровными рядами, для галстуков предназначалась специальная вращающаяся вешалка. Джон улыбнулся, погладил один из пиджаков и пошел искать полотенце.

Если он надеялся перестать думать о сексе, то идея принять душ мало тому способствовала. Джон стоял в душевой кабинке и думал о том, что здесь моется Шерлок. Он представлял себе, как вода течет по обнаженному телу Шерлока так же, как сейчас она текла по его собственному телу. Это невероятно возбуждало. Джон подумал, не сбросить ли ему напряжение прямо сейчас, но отказался от этой затеи.

Он вытерся, надел джинсы и тонкую футболку. Убрал старую одежду в пакет для грязного белья.

“И что теперь?”