В глубинах пяти морей

«...3 августа... На седьмом разрезе полно водорослей, здесь очень мелко. Ушел от берега на сто метров, а пояс водорослей еще не закончился. Страхует меня Саша, с ним легко работать — дает четкие, сильные сигналы, все время следит за натяжением конца... Начиная с седьмого разреза, я стал применять новую методику погружения, и воздуха стало расходоваться почти в два раза меньше. Вначале, не „отжавшись“, в раздувшемся „Садко-2“ плыву по поверхности до конца пояса водорослей. Чтобы я не сбился с курса, с берега дают команды — „левее“, „правее“. Дойдя до конца пояса и „отжавшись“, накладываю первую рамку и трижды сигналю. Саша за сигнальный конец медленно подтягивает меня. В это время, плывя к берегу, намечаю места для следующих рамок, при этом на путь до очередной рамки и обратно воздух не расходуется — можно дышать атмосферным воздухом, а не из аппарата, экономятся и силы, так как питомзу с пробами вытаскивают на берег за сигнальный конец без всяких усилий с моей стороны...

...7 августа... Двенадцатый разрез — самый дальний от бухты Пловер. Рядом суровые скалы, о которые с шумом разбиваются набегающие волны. У берега довольно большой снежник. В этом месте вызвались погружаться все, кинули жребий — выпало Олегу, но мы, посоветовавшись, решили, что в воду пойду я.

Вошел в нее довольно легко и быстро отплыл от берега, дал рукой сигнал „все в порядке“ и начал погружаться. Под водой те же огромные глыбы серого камня, что и на берегу, взбаламученная взвесь от прибоя, а водоросли совершенно не похожи на те, что в бухте. С большим трудом удалось оторвать их от камней. В открытом море они прикреплены к камням гораздо прочнее, чем в бухте. Впечатление от погружения отличное...»

В голубых владениях Проппа

...Опять дыхание Ледовитого океана. Но теперь это уже на другом конце нашей необъятной Родины — на Кольском полуострове. А погружаться предстоит в Баренцево море.

Баренцево — противоречивое и загадочное море. Противоречие в том, что его определения — арктическое и незамерзающее — звучат парадоксально. Но это так. Ведь, как известно, к северному этому морю доходят воды Гольфстрима. Зимой Баренцево море не покрыто льдом, но дыхание Арктики ощутимо в полную силу. Оно рождает штормы, несет снеговые шквалы, выжимает с поверхности воды ледяной туман. Горе в морской шторм небольшому судну. Его надстройки покроются ледяной коркой. Опасен этот наряд: верхняя часть судна становится тяжелее нижней, и, теряя устойчивость, оно может перевернуться.

Два зимних месяца на Кольском полуострове не видят солнца, зато летом наше светило вовсе не заходит за горизонт. Суровы здесь условия жизни: много холода, ветра, влаги, но мало тепла и кислорода в воздухе. Однако люди живут и плодотворно трудятся и здесь, в Заполярье, и находят в северной природе особую красоту. Как бы в награду за лишения богатое животными и растениями Баренцево море открывает им свои кладовые, а суша — свои недра. Есть на Кольском и научные центры: можно ли без науки осваивать в наши дни богатства Севера? Некоторые центры занимаются изучением моря. Один из них — Мурманский морской биологический институт (ММБИ). Он расположен в поселке Дальние Зеленцы. Туда мы ездили по заданию Веры Борисовны Возжинской, руководившей в то время прибрежной биологической экспедицией ИОАНа. Задание — фотографировать водную растительность и сопутствующих ей животных.

Наша группа состояла из трех аквалангистов и, как показала поездка, была вполне мобильна. Задача наша упрощалась тем, что основное снаряжение мы получили на месте. То же касалось и обеспечения воздухом. Это было немаловажным обстоятельством, ведь багаж сократился почти на две трети. Помощь исходила от группы подводных исследований ММБИ, руководимой Михаилом Проппом. Будучи ученым-океанологом и аквалангистом, Пропп создал на Баренцевом море специализированное подразделение легководолазов-исследователей. Погружались мы с берега, а это в Баренцевом море, особенно в местах, открытых всем ветрам и течениям, довольно! сложно. Море холодное, прибойная волна с силой разбивается о прибрежные камни, гладко отполированные и скользкие от водорослей, а, омываемые водой отвесные утесы усеяны острыми скорлупками балянусов. Входить в воду и выходить из нее приходится во время отлива волны. Если зазеваешься, того и гляди подхватит гребень водяного вала и потащит к скалам. Но зато, преодолев все эти препоны, попадаешь в прозрачно-голубой подводный мир. Увернувшись от волны и нырнув в клокочущую стихию, оказываешься в полной безопасности. Вокруг плавно колышутся водоросли, все звуки приглушены, и стайки рыб, которые выныривают из-за укрытий, как бы приглашают вглубь.

Мидии заселяют каждый свободный участок дна. Даже бетонная балка, выброшенная в море строителями, использована ими