В глубинах пяти морей

Водолазный бот остался влево от нас, но все же было видно, что аквалангисты по очереди парами уходят в воду. Местные подводники работали много и целеустремленно. Пропп, оставаясь верным своим правилам, не делал никаких поблажек и нам, и заставлял в Дальних Зеленцах действовать самостоятельно. Для Проппа самый желанный аквалангист тот, что с ним в связке. Еще одно правило было у Проппа: «Потребляешь наш воздух — поработай за это в компрессорной». Для приезжих аквалангистов трудовая повинность в компрессорном цехе ММБИ — была обязательной. Мы оборудовали там новый теплообменник, сделали еще кое-что. Вот поэтому каждое утро три заполненных воздухом акваланга для нас стояли у двери. Что ж, кому как, а нам такой порядок в хозяйстве Проппа пришелся по душе.

Мы всегда с уважением относились к тому, что делалось в Дальних Зеленцах. Хозяйство легководолазов ММБИ было сложным, но надежным. Воздух, полученный в компрессорной на Дальних Зеленцах, которым мы дышали под водой, был «вкусным». Этот очень емкий и точный термин не нов для легководолазов, мне приходилось пользоваться разным по качеству сжатым атмосферным воздухом, частенько он отдавал запахом масла — это беда всех портативных компрессорных установок. Хозяйство же Проппа было оснащено стационарным оборудованием.

Еще раз взглянул я на аквалангистов, которые погружались в море с катера, — там царил настоящий морской порядок. Наконец легководолазов от меня заслонили скалы острова.

Тем временем мой подопечный постепенно начал всплывать, и я стал сматывать фал в бухту. Уплывая от утеса с ежами, Олег не мог не заметить на свободных уступах черно-бархатных красавиц — голотурий. В неожиданных позах застыли они, выпустив венчики-щупальца, которые, будто бархатистые кружева, обрамляли изящные горловины. Внешне похожие на кувшины, голотурии темными пятнами выделялись в полумраке глубинных вод. Это были кукумарии, с близкими их родственницами мы встречались в Японском море. Но те были посветлее и побольше.

Вчера я сфотографировал одну из них. Вначале пощекотал ей пальцем «брюшко», но голотурия не подавала никаких признаков жизни. Тогда я коснулся ее щупалец рефлектором осветителя, в надежде, что сумею зафиксировать момент самоистязания этого загадочного животного. Сколько я ни встречал самых разнообразных голотурий, мне так и не посчастливилось наблюдать, как они выбрасывают свои внутренности. Я долго ждал, но и на этот раз моя пленница всего лишь убрала щупальца.

Рядом со светлыми шарами ежей голотурии напоминали баклажаны на грядках. Я сделал несколько кадров, надеясь, что вспышка света раскрыла цветовую палитру животных.

Над голотурией жила прицепившаяся к скале асцидия. Здесь, на тридцатиметровой глубине, можно было встретить «кувшины» с одним и двумя горлышками. В отличие от кукумарии асцидия выглядела бледной и прозрачной. Но если потрогать асцидию, то можно убедиться, что покров ее тела плотен и упруг. При съемке на цветную пленку ее туника ярко-оранжевая. Когда размышляешь об этом, нельзя не удивляться странностям глубинного мира, где ярких красок так много, но обитатели его в полутьме не могут продемонстрировать их друг другу. Здесь господствуют только холодные — синие и зеленые — тона спектра.

Олег все ближе и ближе к поверхности моря. Остров невелик, и мы почти замкнули наш маршрут, зайдя за выступы скалы, которые защищают от волн.

Сверху видно, как Олег заплывает в подводный каменный лабиринт, заросший водорослями. Среди лент ламинарий мелькают его ярко-синие ласты, которые порой взбивают пену на поверхности. Наконец появились желтые перчатки и шлем гидрокостюма аквалангиста, в руках мой подопечный водолаз держал диковинную рыбу. Толстенькое кургузое существо кажется очень неуклюжим. Тело неподвижно, лишь трепещет хвост. У коротышки на боках плавнички, на брюхе — воронка-присоска, образуемая нижними плавниками, а на спине — мягкий прозрачный нарост, который занимает место плавника. Мы решили посадить добычу в нитяную сетку и пустили в лагуну.

Ихтиологи определили в незнакомце пинагора и посоветовали выпустить бедолагу на волю. Он, дескать, никуда от этого места не уплывет — здесь его кладка икры. Специалисты называют пинагора еще и морским воробьем. Известно, что кладку, состоящую из крупных икринок светло-зеленого цвета, охраняет самец. Его-то Олег и выловил.