В глубинах пяти морей

Наш приезд на Белое море совпал с запретом на весенний лов сельди. Такая мера была необходима для восстановления численности этой рыбы, которая значительно поубавилась в последние годы. Запрет лова можно было считать логическим выводом из рекомендаций ученых Беломорской биостанции. Только одна бригада рыбаков под руководством ихтиологов в научных целях работала у мыса Левин Наволок. Здесь мы и погружались в глубину для наблюдений. Мы не заплывали в мешок-ловушку, а располагались двумя пикетами: один снаружи — у мешка, другой — у веревочной ограды. Учитывая направление течений во время прилива или отлива, мы ложились на дно и наблюдали. Вот небольшая треска ткнулась в сеть, но не повернула в сторону, а, как бы пересчитав ячеи мордой, опустилась вниз, нашла лазейку и... была такова. Стайка сельди приблизилась к сети, отскочила, будто ее ударило электрическим током, и повернула обратно в море.

Наблюдаем, пока хватает воздуха. Мерзнем, но не уходим — сценки морской жизни поразительно интересны. Во время моего дежурства только одна довольно крупная треска заскочила в ловушку. Она, не останавливаясь, как по нотам, прошла все повороты и, наконец, миновав последний, проскочила в горло огромной верши. В ловушке хищница заметалась, но выхода не нашла и опустилась на дно веревочного мешка, пытаясь укрыться в густых зарослях водорослей.

В ловушке к тому времени собралось много рыб, но они, словно зная о нависшей над ними угрозе, мирно соседствовали друг с другом. Лишь один бычок-керчак, находившийся вне ловушки и, видимо, чувствовавший себя в безопасности, нарушил извечную солидарность живых существ перед лицом общей беды. Всплыв откуда-то со дна и уже привыкнув к нашему присутствию, он напал на сельдь, наполовину выступавшую из ячеи. Добыча оказалась явно не по силам разбойнику. Обе рыбы повисли на сети, беспомощно трепыхаясь.

Таким образом, мы ясно видели что далеко не все одиночные рыбы, как и не все стаи, попадаются в хитрую ловушку, предусмотренную конструкцией ставных неводов. Поэтому ставить сети нужно очень умело и тщательно. Конечно, наблюдений было слишком мало, чтобы можно было дать исчерпывающие рекомендации относительно методики и конструктивных особенностей орудий лова. Но было бесспорным одно: начало таким работам положено, и это не могло не радовать.

До встречи, мыс Картеш!

Перед отъездом состоялось наше последнее, прощальное погружение у отдаленного острова, с которого хорошо была видна впечатляющая панорама открытого моря. На северной оконечности острова морской прибой разбивался о каменный берег; высокая волна плавно накатывалась на отполированный до блеска гранит скал и, взлетая вверх, превращалась в белую пену и брызги. Здесь стоял постоянный гул, задувал резкий ветер. И мы не рискнули начать погружение у неспокойного берега, а выбрали песчаный пляж, защищенный от ветра стеной соснового бора. Всего несколько сотен метров отделяли эту площадку от голых скал, но как различались северный и южный берега острова! На одном в сердце поселялась какая-то неясная тревога, на другом все чувствовали себя, словно у ласкового и гостеприимного хозяина.

Готовы фотобоксы, подводные ружья, гидрокостюмы. Можно отправляться в глубину. Плывем в незнакомых местах, рядом напарник. Все здесь ново, все интересно, поглядываю по сторонам, порой забывая о том, что в руках фотоаппарат. Вот в кустах мелькнула серебристая рыбина. Это метровая треска спешит скрыться от аквалангиста, приняв его за тюленя. Еле успеваешь нацелить на нее фотоаппарат. Еще диковина: изящно проплыв над кустом ламинарии, плоская камбала опустилась на камень. Берем курс на нее, но она тут же исчезает из глаз, используя защитную окраску. Однако приметили место. Вроде бы камень как камень. На нем ясно видны светлые прожилки по темному фону. Пальцы рук закоченели, но теперь-то уж аппарат наготове — успеваем щелкнуть раз-другой. А камбала будто приросла к каменному ложу. Приходится побеспокоить затаившуюся беглянку, чтобы окончательно убедиться, что она здесь, перед нами, и что снимали не просто кусок дна. В аппарате цветная пленка — уж ее-то рыбехе не обмануть!

На живописно отвесном утесе поселились живописной клумбой актинии