В глубине тебя (СИ)

— Он и не оставил, — рассказывает старик пепельнице. — А потом залег где-то. То ли на своих учебах, то ли еще где. На много лет залег. Долго его на Котти, да что там — в Берлине видно не было. Поговаривали, Рик... он на север куда-то мотался. Отца родного разыскать, родняться с ним. Да только разве ж то отец… Наверно, не принял он его. Вальтер в Райникендорфе ласты склеил, давно уж кости сгнили. Годы прошли, дело о Вальтере закрыли — парень осмелел, вернулся. Его потом-то спрашивали, мол, фамилию менять не будешь?.. А он, мол, что я баба — фамилии менять?.. Так и остался Херманнзеном. Получается, Вальтер — он ему все оставил. Машину, ту самую, в которой — тоже...

Додж Челленджер семьдесят второго, ядовито-зеленый. Гробяка без царапины. Его забрала Рита, а Рик отдал без сожаления. И как он не поджег его тогда...

— Думали, наследники у Вальтера родные объявятся все же, но я ж говорю — то ли не было их у него, то ли соваться не рискнули. Рик и нарисовался снова, сунулся — тут вроде мирно. Только одна Рита первее него тут оказалась.

— Какая Рита? — брякаю я.

— Рита Херманнзен.

— Почему Херманнзен?

— Ну, я ж говорю, родных детей-то у Вальтера не было или не роднялись просто. Не знали, бабла у него сколько. Кто она ему была — вроде дочки? Или, может, падчерицы?.. Я не знаю. Мамашу ее тоже не знавал — да мало ли у Вальтера их было. Небось, не одну бывшую республику Зовьет Униона объездил — может и расписался где с кем. Ну, как расписался, так и кинул, ради Инги-то. А если б он при жизни когда ее, Риту, увидал, то была б она очень бы в его вкусе. Ну вот, возникла она, и крыша у нее была, и бумажки в порядке — «Рита Херманнзен». А Рик — после нее уже. Они-то с ним, конечно, вроде как «сводные» да с одной фамилией — снюхались, ничего. Так-то оно бы и лучше, чем воевать. Он-то думал... — мямлит Хорст, — он думал у него семья с ней будет...

— А откуда вы знаете? — цепляю его я. — Это он вам сказал?

Пьяный старикан — он, когда надо, очень даже трезвый. Вместо ответа он кладет руку мне на плечо и проникновенно смотрит в глаза, все смотрит и смотрит. И там, в этом абсолютно трезвом взгляде я за секунды успеваю много чего прочитать. Всю историю читаю, рассказанную только что. И еще что-то читаю, нечто зашифрованное, находящееся под неким кодом. Видимо, расшифровать его можно лишь, напившись в хлам.

Похоже, и у него тоже своих детей нет, думаю.

— Рик, в общем, давай дела Вальтера осваивать. Ну, кроме как «Дом Короля» — это она сама уж...

Она сама?.. С-сука-Ри-ита, вскидывается во мне истерический смешок.

«Я давно ее знаю. Она не конченая».

Как же, как же...

— ...не-е, это ж не притон тебе какой-то был, да что-о ты... — рассуждает Хорст. — Все аккуратно, тихо, уютно. Как дома. Мужик придет — душой отдохнет, не только телом. Они там в шоколаде были... На себя пахали, все как хотели, так и воротили... хозяйке только бабки отстегивали за помещение. Кого не хотели, того не обслуживали...

Так... Значит, и «молоденькая» Олеся... Оливия сама хотела обслуживать Вальтера. Прям хотела. Хотела, хоть он и бил ее... Что ж, нравилось ей это или платил он по особому тарифу?.. Да не-е-е...

Как бы там ни было, пытаться как-то открыть глаза этому защитнику квартирных борделей теперь уж дохлый номер...

— Нет, им хорошо там жилось, чего уж... Ну, при Рите, оно, как знать, наверно, стало и похуже. Она-то насчет аренды поблажек не давала, девка строгая. Сама ж, наверно, из говна вылезла. Да там в скором времени Рик взял да и завинтил ей это. Что-то его там не устроило. Может, гулять она от него начала... а может, особо и не переставала... Он перво-наперво девчонку ту... Оли... Оле... темненькую сбагрил. От того-то все и понеслось... Да тебе хахаль ее, Риты, сегодня, что ли, не рассказывал?..

«Привет, дорогой...» — всплывает зачем-то пышненькая Оливия.

Ведь Рик еще с тех времен знал ее — значит, вытащил из «комнат» и в Лотос за стойку пристроил... Может, вытолкал взашей, мол, хорош ерундой заниматься, а может, она сама его попросила помочь вылезти по старой дружбе... или не дружбе...

А «хахаль» Риты — значит, сегодняшний «протокольный» субъект, который намекал мне, чтоб, мол, носа не совала?.. Мне хочется бежать обратно в «дом» — разыскивать его, чтобы насесть и попинать зачем-то. Желанием этим заглушается даже мысль о том, как Рита «гуляла не переставая», а Рик, значит, терпел...э-э... вряд ли... не терпел, скорее всего...

В глазах мельтешат и дергаются лампочки на опустевших игровых автоматах. Мужик ушел с блондинкой, а может, они просто одновременно вышли на воздух, а там разошлись в разные стороны.

В ушах шумит и уже не так отчетливо слышится Хорст. А он бубнит себе под нос, переливает из пустого в порожнее:

— И ведь не сдал его Вальтер... наверно, думал, за нанесение телесных повреждений в тяжелой форме его из «школы» той могут исключить... окажется, зря он тогда его учил... бабки в него вкладывал... ну, или что там...

Только вряд ли, думаю, Рик оценил заботу, которую проявил по нему люто ненавидимый отчим.