В глуши

Подъем к расщелине оборачивается для Дон кошмаром. Она то и дело соскальзывает по мелким камешкам, и они катятся на десятки метров вниз по склону, спускающемуся под углом градусов шестьдесят пять. А проход по самой расщелине превращается в настоящий ад. Она крутая и узкая. Как только хватаешься за камни и переносишь на них свой вес — они начинают осыпаться либо несутся на тебя из-под подошв того, кто забирается выше, так что каждый раз кажется, еще доля секунды — и ты полетишь к неминуемой смерти. К тому же ветер продолжает усиливаться, а если посмотреть вниз, между ног, то видно остальную часть Стаи, которая толпится под тобой, ожидая, когда ты уже пролезешь, еще ниже под ними — чертов склон, а дальше маленькое голубое озеро. Всего этого достаточно, чтобы закружилась голова и началась паническая атака, этого достаточно, чтобы Дон почувствовала, как она хватает ртом воздух, психует и впадает в ступор, а горы не лучшее место для подобного, причем думать удается лишь о том, что больше ей никогда не увидеть свою ба и…

— Поставь руку вот сюда.

(А?)

Дон приходит в себя. Она тяжело дышит и дрожит от страха. Но, посмотрев наверх, она видит Уордена, перегнувшегося через край ущелья к ней и указывающего на камень прямо над ее головой.

Дон пробует на него опереться. Камень выдерживает ее вес.

— Отлично, — говорит Уорден. — Теперь подними правую ногу немного выше: там есть выступ, на который можно встать.

Дон делает все, как велит Уорден, — медленно, ожидая, что в любую секунду камень может обрушиться ей на голову. Нога находит выступ.

— Правую руку — на вон тот уступ справа, — продолжает командовать Уорден. — Левую ногу ставь к правой.

Дон мешкает.

— У тебя все получится, — говорит ей Уорден. — Ты почти забралась. Просто не забывай дышать.

Дон помнит о дыхании и слушает команды Уордена. Они вместе взбираются по расщелине. Как только она добирается до верха, Уорден наклоняется, протягивает к ней руки и сам поднимает ее последние пару футов. Как только Дон выбирается из чертовой расщелины, она чувствует такое опьянение и радость от жизни, что взвизгивает, смеется, а потом целует Уордена — вот так просто и неожиданно. Но тут через нее словно разряд тока проходит, и она настолько резко отклоняется назад, что чуть не падает обратно в расщелину.

— Эй! — говорит Уорден, смеясь и крепко ее держа. — Полегче, самоубийца. Мы еще не добрались до вершины.

Ее поцелуй совсем его не расстроил. Зеленые глаза Уордена искрятся; он и сам слегка покраснел, удивленный и радостный. Пока они стоят на вершине ущелья и ждут остальных, Дон становится любопытно, видел ли этот поцелуй Лукас. Потом она решает выбросить эту мысль из головы и наплевать на все.

Тем более им еще предстоит подъем на эту жуткую гору.

Ветер становится все сильнее и сильнее. Наконец, хребет заканчивается, и перед ними почти вертикально вверх возвышается сам Вороний Коготь: тут еще больше расщелин, невероятно крутых склонов и скал.

Сложно сказать, где именно сейчас находится Стая, но почему-то складывается впечатление, что до вершины им осталось буквально футов сто, надо только преодолеть большой выступ. Дон видит, что тропа огибает рыхлые породы на другой стороне выступа и продолжает уходить вверх — круто, но не так страшно, пройти можно. А вот сам выступ может стать проблемой.

Он шириной от силы пару футов. Справа высится отвесная скала, а слева очень много пространства — пустого пространства: вертикальный спуск, а дальше — одна мелкая галька да снег, лежащий одним большим сугробом по всему северному склону Вороньего Когтя до чудесного голубого озера на самом краю земли — озера, где даже вертолетам будет непросто тебя найти.

В камнях завывают порывы ветра. Затея с переходом по выступу кажется полным безумием.

Кристиан широко раскрытыми глазами смотрит то в свой путеводитель, то снова на тропу, и на его лице легко прочитать, что он сейчас думает: ВОТ ЧЕРТ!

— Миленько, — бормочет он, стараясь не показывать, что накосячил по-крупному. — Перейдем по выступу, а потом можно и домой. Вы молодцы, Стая!

Всем очевидно, что он несет полную ахинею.

— Я тут не пойду, — говорит Кайла, скрестив руки на груди. Она прислоняется к чуть более пологой стене ущелья и пьет воду.

— Я тоже, — дергает головой Эван. — Это полная жесть.

Брендон согласно кивает.

Лицо Уордена остается непроницаемым. Лукас явно в ужасе. Алекс смотрит то на Кристиана, то на Эмбер, словно надеясь, что здравый смысл все-таки восторжествует. И лишь стоящая позади всей Стаи Бриэль не выглядит особо взволнованной, хотя и обрадованной ее тоже не назовешь.

Эмбер пробирается вперед и внимательно осматривает выступ.

— Ого! — произносит она. — Сомневаюсь, что у нас получится, Крис.

Кристиан вымученно смеется.

— Конечно, получится! Да тут от силы футов тридцать.

— А вниз лететь футов пятьдесят, — пожимает плечами Лукас. — Если не больше.

Кристиан демонстративно смотрит на Эмбер: та в изумлении разглядывает путь, по которому ее напарник предлагает им всем пройти. Похоже, ее мутит.

(А если даже Эмбер напугана, то сразу ясно — плохи дела.)