В глуши

Впереди еще много миль, очень много миль, а где-то сзади Уорден, поэтому Дон продолжает бежать. Она бежит по лесу и какое-то время даже не чувствует усталости: ей слишком страшно. Она отлично понимает, насколько все теперь зависит от нее одной.

Страх придает ей силы.

Силы придают ей скорость.

Дон бежит по тропе и не собирается останавливаться.

116

Дон бежит, пока ей не начинает казаться, что легкие вот-вот разорвутся. И даже потом она продолжает бежать.

Она бежит, пока боль в поврежденной лодыжке не начинает вызывать у нее слезы, отчего Дон больше не сомневается, что нога навсегда сломана и уже никогда не будет здоровой.

Но Дон все равно продолжает бежать.

Она бежит по вьющейся по лесу тропе, то взбирающейся на холмы, то спускающейся вниз; воздух становится теплее, снег тает.

Она бежит, пока не начинает чувствовать, что больше не может сделать ни шагу, и все равно продолжает бежать.

Дон бежит.

Но в конце концов останавливается.

Она стоит у небольшого озерца. Она помнит его, потому что Стая останавливалась тут в первую ночь после базы.

Она помнит его из-за медведицы.

Тропа, по которой бежит Дон, огибает озеро с восточной стороны и спускается среди деревьев ниже — там Стая и разбила лагерь в первую ночь.

Дон не собиралась останавливаться. Она даже не поняла, что останавливается, пока ее тело не замерло. Словно внутри щелкнул какой-то тумблер и сработало аварийное торможение.

И вот она стоит в чаще на берегу озера и дышит так тяжело, что кажется, будто сердце вот-вот выскочит из грудной клетки.

Все тихо. Никаких признаков медведицы.

Дон находит в себе силы оглянуться.

Тропа пуста. Возможно, Уорден ее и не преследовал. Возможно, единственное препятствие, теперь отделяющее Дон от свободы, — это злая медведица.

Дон хочется верить, что так оно и есть. Тогда следующие пару часов пути до базы пролетели бы незаметно.

Но она знает, что Уорден где-то рядом.

Иначе и быть не может.

Такие истории никогда не заканчиваются без финальной битвы.

Удивительно: несколько дней назад злая медведица была самым страшным существом, которое, по мнению Дон, могло встретиться ей в этой чаще.

А теперь?

Дон идет дальше.

Если медведица все еще здесь, пусть на этот раз нападет на Уордена.

117

Дон доходит до конца озера, смотрит на другой берег и замечает Уордена.

Он как раз появляется из чащи и бежит так, как обычно бегают спортсмены, — со стороны кажется, что он вообще не прилагает никаких усилий.

Дон не может не смотреть. Так завороженно смотрят, например, на ядовитую змею. Или, ну не знаю, на полицейскую машину, мимо которой ты только что пронесся с огромным превышением скорости.

Когда ты знаешь, что это опасно, возможно, даже смертельно опасно — вот так останавливаться и смотреть, — но что-то в голове переключается, и ты не можешь отвести глаз.

Именно так чувствует себя Дон, глядя на Уордена. Он большой и неукротимый, словно монстр из фильма ужасов. Дон смотрит на него и понимает, что должна бежать.

Она замирает.

В этот момент Уорден поднимает голову, видит ее и начинает бежать еще быстрее.

И вот тут Дон снова отмирает.

118

От озера тропа спускается через лес и петляет по склону горы, а у ее подножия превращается в широкую сельскую дорогу, прошагав по которой около мили ты окажешься на поляне, где стоит база «Второго шанса».

У Дон открывается второе дыхание, и она пускается бежать — подальше от озера, снова в чащу. Здесь нет снега, только влажные папоротники и мох. Деревья не пропускают солнечный свет, по земле стелются их узловатые корни.

Дон бежит до первого поворота и продолжает бежать под гору. Ноги ослабли, в лодыжке стреляет.

Она ужасно хочет пить.

Но ей так страшно, что все это не имеет значения.

Дон добегает до второго поворота и хватается за ствол дерева, чтобы развернуться. Продолжает бежать.

Сзади Уорден — врывается в чащу на всех парах.

Дон оглядывается и видит его на пригорке. Он не бежит по тропе. Ему ни к чему все эти повороты.

Уорден бежит с горы по прямой линии, направляясь к Дон, словно боевая ракета.

К черту тропу.

Дон сходит с нее и несется к следующему холму. Он крутой и скользкий, повсюду поваленные деревья, пни и сучья. Бежать невероятно сложно, но ведь у ее преследователя как-то получается.

Сбегая вниз, Дон хватается за кусты, помогая себе быстро сменить направление. Тяжело ударяется о толстые стволы — острая боль сбивает дыхание, — отталкивается от них и мчится вниз. Снова попадает на тропу, которая лениво вьется из стороны в сторону — ни у кого сейчас нет на нее времени.

Сложно сказать, сколько займет дорога вниз, учитывая, что Дон бежит не по тропе. Бежать напрямую все равно быстрее. Если, конечно, удержат ноги. А это вряд ли. Лодыжка вывихнута, колени подгибаются. Под ногами скользкая грязь, из нее торчат корни и камни.

Дон теряет равновесие, падает и кубарем катится с крутого склона.

Ей невероятно больно. Дон закрывает глаза, старается защитить голову, ударяется обо что-то, пытается за что-нибудь ухватиться, но продолжает падать.

Она тянется к стволам деревьев, однако пролетает мимо.

Дон понимает, что будет падать, пока ее не остановит что-то большое.