В голове моей опилки...

... – Мотя-а-а, Мотька-матрешка, да хватит глазеть-то тебе, побежали за тятей быстрее, он вона – пряники уже покупает, – Колька нетерпеливо дергает старшую сестру за подол. Зря, что ли, отец, усатый сотник Григорий, привез их из станицы в город. Ну не музыку же слушать. Синие тятины лампасы мелькают в торговых рядах, эх, да ну ее эту сестру. А Моте до Кольки и дела нет, ведь солнце так весело играет на начищенных медных шлемах и трубах пожарных. Духовой оркестр вольного пожарного общества считается лучшим в Челябе. Попасть на сад-остров и не послушать его. И не нужно ей торопливо грызть продающиеся рядом в палатке медовые пряники. Вон ведь взрослые дамы так не делают. Укрываясь от солнца изящными зонтиками, они чинно ходят под руку с хорошо одетыми кавалерами. Или на лодках с ними катаются.

– Осторожнее, Алена Никитична, не поскользнитесь, здесь на мостках скользко. Держитесь за весло.

– Да что вы, господин советник, я, право, и не желаю на лодке. Давайте лучше в электротеатр сходим. И еще я хочу посмотреть на вашу игру в биллиардной, весь клуб говорит о вашем пари с господином поручиком из Инсарского полка. – Хорошо, сегодня ведь "Фантомаса" показывают, в двух частях дают, говорят, прямо из Парижа картину привезли. Но только обещайте, что мы с вами после биллиарда поужинаем здесь же, в "России", и останемся вечером на фейерверк смотреть.

– Ах, вы так любезны..."

Все это было, было. Сад-остров – так назывался в начале века остров на Миассе, расположенный у нынешнего цирка. Отцы возили туда по праздникам из соседних станиц молодых казачат послушать оркестр, посмотреть, что это за новомодная штука – электротеатр, купить в торговых рядах вкусных коврижек. С 1911 года на острове действовал "новый клуб", его члены имели право бесплатного прохода, а все остальные, чтобы вечером попасть к ресторану, лодочной станции и биллиардной, покупали билеты. И остров процветал, еще бы, рядом – здание городской управы (ныне трамвайно-троллейбусное управление), центральные улицы Челябинска, красивые купеческие дома, их обитатели очень любили попить на острове чайку или лимонада.

Прошло 90 лет. Во время нашего плавания мы обнаружили на острове двух упившихся пивом грязных мужичков, собачий труп в прибрежных кустах, остатки каких-то металлических детских горок и лестниц. Как часто нам приходилось восклицать сентиментальное: "А вот раньше!" А вот раньше по берегам Миасса гуляли дамы под зонтиками, а не нюхали клей подростки. А вот раньше (умрите, рыбаки!) в Миассе водился таймень! А вот раньше по Миассу плавали не только чудаки-журналисты в резиновой лодке, а ходил настоящий катер. А вот раньше не шуршали по днищу лодок густые водоросли.

В 1888 году, в день Благовещения Пресвятой Богородицы, река так разлилась, что снесла мост, и между заречной и центральной частью города пешеходное сообщение было прервано. На Хлебной площади (район кинотеатра "Родина") разбушевавшаяся вода разрушила немало хлебных лавок, миасские волны наводнили Азиатскую (Елькина), Ивановскую (Труда), Оренбургскую (Васенко) улицы. Старые жители Заречья помнят и наводнение конца сороковых годов века нынешнего, когда по улице Кирова плавали коровы и свиньи, а на все это водное безобразие с ужасом взирали пленные немцы, строящие кинотеатр "Родина". Раньше...

Да кому нужно это "раньше"?! Из десяти опрошенных нами челябинцев ни один (!) не смог ответить, что же означает название реки, которую каждый из них видит практически ежедневно. Объясняем. По одной версии, это – слияние двух тюркских слов "мийя" – топь, болото и "су" – вода. Следовательно, Миасс – "река, вода, вытекающая из болотистых, топких мест". По другой, "Мияз" – это всего лишь тюркское мужское имя, которым и была окрещена речка. Есть и дотюркская версия, по ней Миасс – название еще более древнее, доставшееся нам от тех народов, обитавших в этих местах задолго до башкир. Арии? Ведь "сыны неба" как раз жили на Южном Урале. Неизвестно. Да и ни к чему углубляться в столь доисторические дебри.

В конце двадцатого века мы еще можем найти воспоминания о Миассе с садом-островом, питьевой водой и тайменем в волнах. О чем мы расскажем своим детям? О прибрежных токсикоманах, утонувших и гниющих среди коряг псах, о бензиновых разводах?

«И ОТСЮДА МНОГО БЛИЖЕ ДО БЕРЛИНА И ПАРИЖА...»

Купали когда-то и в Сене коней…