В горах Тянь-Шаня

Кроме нас троих, в машине ехали собака и в маленькой клеточке несколько белых мышек, которые были большим соблазном, для фокстерьера. Вначале, не умея обуздать свой охотничий пыл, он пытался раздавить клетку и добраться до желанной добычи. Потом, после строгого словесного внушения, часами сидел над клеточкой, изучая эти создания, будто зачарованный. Наконец, постепенно привык и потерял к ним всякий интерес.

Грызуны нам были нужны для опытов. К изолированной мышке мы подсаживаем скорпиона и тот, возбужденный, размахивая своим сильным хвостом, на конце которого находится иголочка с ядовитой железой, ударяет ей в ножку, потом в мордочку. Мышка быстро-быстро передними лапками чешет мордочку, облизывает ножку, но вскоре забывает о своем злоключении. Не действует яд скорпиона смертельно на мышку, сколько не повторяй опыт.

Фаланга не имеет ядовитых желез, и народная молва, приписывающая этому животному славу ядовитого, необоснованна. Впрочем, поговаривают, будто укус мощных челюстей фаланги небезопасен, так как на них могут оказаться вызывающие заражение крови бактерии.

Фаланга удивительно смела, зла и бесцеремонна. В пылу защиты ей ничего не стоит погнаться за человеком. Один знакомый рассказывал мне, с какой поспешностью ему однажды пришлось убегать от большой фаланги, к которой он вздумал притронуться палочкой.

Подсаженная к мышке фаланга бросается на нее и кусает. Тихое и мирное животное безропотно переносит страдания, но все это длится до определенного момента. Вначале она будто не обращает внимания на агрессию своего неожиданного партнера по клетке, но потом начинает обороняться и кусает фалангу. Из прокушенного ее брюшка появляется крупная капля желтой, полупрозрачной крови. Получив отпор, дерзкая фаланга мгновенно меняет тактику, усмиряет свой нрав и забивается в угол. Укусы фаланги мышки переносят без всяких последствий.

После опытов мы отпускаем невольниц на свободу в какой-нибудь уютной долинке. На юге нашей страны домовые мыши, к виду которых принадлежат и лабораторные альбиносы, свободно живут в природе.

Обычно мы выпускали наших подопытных грызунов, снимаясь с ночлега. Сегодня же им дали свободу днем метрах в ста от бивака. К вечеру одна из них пришла в палатку, другая, как потом оказалось, устроилась под полом палатки, вырыв там маленькую норку, третья же нашла для себя место под колесом машины. И только четвертая не вернулась к нашему месту отдыха. Крошечные, красноглазые мышки как-то осознали таящую в дикой природе опасность и необходимость опеки над собой человеком. Наши сердца были покорены. Мышки возвращены, водворены обратно в клеточку и поехали с нами дальше.

Путешествие на Кегенское плоскогорье закончилось. Пора ехать дальше. Немного жаль прощаться с такими интересными местами и хотелось бы еще постранствовать. Но время не терпит: нас ждет другой маршрут.

Озеро красной лягушки

Один мой знакомый — большой любитель природы и путешествий — рассказал о красных лягушках; живут они, якобы, у высокогорного озера Тюзкуль^[2] и их организмы обладают целебными свойствами. Рассказ меня удивил, так как во время многолетних экспедиций по Казахстану я о них никогда не слышал. Это меня заинтересовало. Вспомнил об известном семиреченском тритоне, издавна применяемом в тибетской медицине. Но тритон обитает только на небольшом участке Джунгарского Алатау и более нигде. К тому же, он с хвостом, окрашен в темный цвет, никаких красных пятен не имеет. Да и озеро Тюзкуль находится в другой стороне, между хребтами Кетмень и Терскей, и к системе Джунгарского Алатау не относится. Про лечебную красную лягушку я расспрашивал зоологов, медиков, но никто не мог мне сообщить что-либо определенное. Я не имел оснований не доверять моему знакомому и поэтому, склонный думать, что многое в природе еще не известно ученым, записал в свою книжечку предстоящих путешествий задание побывать на этом озере.

Прошел почти год. И вот, наконец, мой «газик» карабкается на перевал, ведущий к далекому горному селению Сарыджас. У селения Сарыджас мы сворачиваем с шоссе на гравийный тракт. Дорога идет по обширной равнине между горами. Она тоже занята посевами хлебов. На ней кое-где сохранились кусочки горной степи. Равнина безлюдна, лишь далеко под горами видны два селения. Здесь очень красиво: с севера высятся серые громады хребта Шалхуди, с юга — пологие горы Сарыджас с редкими темными куртинами еловых лесов.

Мы увлеклись разговором и не заметили, что близко от нашего пути тянется большое озеро. Все получилось как-то неожиданно: сухие, почти голые горы и вдруг среди них — прелестное озеро. В форме подковы, полуразделенное мыском, окруженное со всех сторон горами, оно сияло в красных, зеленых и синеватых берегах.