В горячих сердцах сохраняя

15 милисьяно 123–го батальона
пали смертью храбрых на Плая—Хирон
17 апреля 1961 года.
Пятнадцать фотографий
на доске почета
и скорби.
Пятнадцать имен,
вписанных рукой народа
в народную память.
Пятнадцать улыбок,
ни одна из которых
не вернулась
с поля боя.
И все же
они нам улыбаются —
по ту сторону
бессмертия.
Когда же,
когда
над землей
повсюду
будут летать голуби мира?
Сегодня
мы могли бы предаться отчаянью
или чувству мести
и требовать не мира,
а око за око…
Но мы
молча глотаем слезы,
а наши редкие слова
подобны весенним лилиям,
которые мы возлагаем
к пьедесталу
памяти о вас,
герои Плая—Хирон.
Матери
павших героев!
Памятником
вашим детям
станет не смерть,
а жизнь —
радостная жизнь,
которую мы строим.
Вот почему
в этот скорбный час
я вновь
говорю о жизни,
о радости
и о счастье —
ваши дети
так завещали.

Карлос Альдана

И ярче засияют немеркнущие звезды

Прошедшие дни
постоянно всплывают
в нашей памяти
после внезапной встречи
с безмерной храбростью,
с сжимающим душу страхом —
вечными загадками войны.
По медленному движению облаков
прослеживаем мы путь,
пройденный
многострадальным Островом.
Оживают в памяти дни,
проведенные в бреду
болотной лихорадки,
зловещая кобра,
притаившаяся у ног,
и юное тело друга,
осыпанное свинцовым дождем
после его
неосторожного шага.
И слова,
пропитанные горечью и печалью,
звучат приговором
для нежной поэзии.
От этой печальной истории
мрачнеют лица,
суровеет взгляд
и снова в душе
пробуждаются тревоги и надежды —
верные спутники
революции.
Мы совсем не изменились,
но в то же время
мы уже не те,
что были раньше,
потому что, идя
путем Че Гевары,
после Анголы
должны будем жить,
пустив в земле
самые крепкие корни,
крепкие как никогда.
И ярче засияют над нами
немеркнущие звезды.

Неподозреваемый юг

Посвящается основателям пограничных

войск Революционных вооруженных сил

Кубы, расположенных возле американской

авиабазы в Гуантанамо.

Январь — апрель 1964 года

Шагаю я
по пыльным
тропинкам,
где вздымаются
в небо
своим ненасытным жалом
колючие иголки,
охраняющие покой
чужестранца,
и горит под ногами его
пересохшая от боли
земля.
В пыли,
хрустящей
под ногами,
идешь, словно плывешь
по многоголосой реке,
доверившей мне
свою судьбу.
Юг Острова
пленяет меня
пенистыми водами
Карибского моря.

Баррикада предвидения