В горящем золотом саду

Слова брата заставили Лексоса задуматься. Все знали, что Васа не ценит талант Ницоса. Отец вручил младшему сыну дар исключительно для того, чтобы чем-то занять подростка, чтобы тот не мешался под ногами, и работа действительно не требовала усилий. От него требовалось просто следить за механическими обитателями Стратафомы и чинить сломавшихся, если потребуется. Изначально многих из них создали отпрыски бывших стратагиози еще сотни лет назад, а Ницос исполнял скромную роль смотрителя в глазах Васы.

Однако он расширил свои функции, что было отлично известно Лексосу, пусть он и не мог взять в толк, как брату такое удалось. Поэтому неприятно было слышать, как Ницос отзывается о своей работе, почти цитируя отца.

– Куклос, – сказал Лексос, игнорируя, что брат поморщился от детской нежности. – Ты в порядке?

Ницос соединил две крупные детали крыла птицы и безразлично пробормотал:

– С чего бы мне быть не в порядке?

Смысла допрашивать его не было. Лексос, в отличие от Реи, не умел найти подход к младшим сестре и брату. Кстати, даже Реа не всегда понимала Ницоса.

– Не знаю. Неважно, – Лексос кивнул на птицу. – Она принесла ответ от Реи?

– А она летала в Ксигору?

– Да. Ну и как?…

Ницос покачал головой.

– Я ничего не видел.

Лексос на секунду встревожился, но заставил себя успокоиться. Наверняка Рее нечего писать в ответ. Он отправил пару изображений и завуалированно попросил найти такую же монету, как на снимке, поделившись всей информацией, которой располагал. Остальное зависело только от сестры.

– Значит, пока ты был в Агиоконе, разведчик летал в Ксигору, – медленно проговорил Ницос, глядя на брата. – Как все прошло?

– У меня? – озадачился Лексос.

Когда они были моложе, а Васа еще не выражал открытой неприязни к младшему сыну, Ницос чаще старался вникать в общие дела, просил передать ему часть обязанностей, возложенных на Лексоса, но последний раз справлялся о подобных вещах лет десять назад. Он, образно говоря, опустил руки и с головой погрузился в работу. Даже смастерить разведчиков Лексос уговорил его с трудом.

Однако во время ужина, состоявшегося незадолго перед отъездом Реи, он вел себя иначе. Ницос задержался, пытаясь отстоять свое право участвовать в беседе. Возможно, что-то в нем поменялось? Он возвращался в их ряды? В таком случае Лексос с радостью его примет.

– Собрание прошло… терпимо. Мне никогда не нравились встречи, но город красивый.

– Везет тебе, – с чувством ответил Ницос. – Я видел Агиокон только на картинах, но… – он осекся, и Лексос сочувственно отвел взгляд. – Монастырь очень высоко?

– Даже не представляешь насколько. Однажды поедем туда вместе, – пообещал Лексос.

Ницос промолчал, но взгляд у юноши был жадный, мечтательный.

– Вероятно, удастся взять тебя в следующий раз. Погуляешь по городу, пока мы торчим на душном собрании. Заранее тебе завидую!

Лексос надеялся получить хоть какой-то ответ: возможно, не бурный восторг, которым его могла одарить Хризанти в схожей ситуации, но хотя бы увидеть улыбку на лице брата или услышать краткое «спасибо» за то, что о нем подумали.

Но Ницос помрачнел и уставился на птичье крыло.

– Ладно. Ну, не буду тебя задерживать.

Лексос растерянно моргнул. Его выгоняли из собственной комнаты? Впрочем, это еще не худший исход разговора с Ницосом.

– Увидимся позже. Постарайся не измазать кровать в машинном масле, – Лексос оставил брата ремонтировать птицу и отправился в высокую башню, где на пьедестале его ждала чаша приливов и отливов, а в шкафу лежала аккуратная сложенная ткань неба.

Лексос не мог вообразить, как слуги справляются с отрезом. Материя так свободно струилась, что казалось ее нельзя даже положить на полку.

Вся его жизнь могла бы сводиться к волнам и звездам – и ничему более. Никаких переживаний, что Васа опозорит их обоих на собрании стратагиози. Никаких разведчиков, посланных в Рокеру, ни страха перед грядущей войной. Но обязанности всегда падали на плечи старшего ребенка. Семья, Васа. Будущее.

Все в его руках.

Лексос растянулся на каменном полу, ощущая легкое дуновение морского бриза. Пожалуй, он вполне заслужил отдых.

Глава 17 Реа

Михали не предложил разделить ложе ни в первую брачную ночь, ни на следующий вечер, ни позже. Прошло больше недели со дня свадьбы, и Рею терзали противоречивые чувства облегчения и досады, она лишь изредка пересекалась с супругом в течение суток, а, поужинав, тот словно испарялся.

Однако девушка редко оставалась одна. Эвантия всегда находилась рядом, и у Реи не было никакой возможности выполнять роль разведчика, возложенную на нее Лексосом. Она понимала, что Михали – идеальный источник информации, но время шло, его смерть приближалась, а шансы хоть что-либо разузнать уменьшались. Сложно выпытывать сведения из человека, которого почти никогда не видишь.

Поэтому сейчас Реа сидела в парадном зале и поправляла отвороты на брюках, пока у камина нагревались сапожки, в которых она собиралась отправиться в город. Михали уже отбыл в самый оживленный район и помогал отцу с делами наместника.