В горящем золотом саду

Ставра была в личной туалетной комнате, переодевалась из покрытого пеплом платья, теперь навсегда испорченного, в подходящий по сезону зимний наряд. В Вуоморре не так холодно, как в Тизакосе и Меркере, и даже снег здесь не выпадает, но воздух прохладный, несмотря на сочные лучи солнца, бьющие в каждое окно.

– Расскажи о новой помощнице Тарро, – попросила Ставра из-за двери ванной, где смывала с лица копоть, а Лексос покраснел при одной мысли о том, что подруга полураздета. – Я видела, как ты ушел с похорон вместе с ней.

– Ее зовут Фалька, – ответил Лексос, опускаясь на кровать: в синих тонах, а не в золотых, как в его покоях. – Вы общались? Что-нибудь о ней слышала?

– Ни разу. Может, ей так предпочтительнее.

Дверь приоткрылась, и Лексос увидел, как Ставра протирает запотевшее зеркало.

– И она ничуть не похожа на Джино?

– Да, как и на всех предшественников. Фалька ни капли не боится братьев и сестер.

Ставра вышла из туалетной комнаты в широких брюках и рубашке цвета красного золота, чудесно оттенявшего смуглую кожу. Волосы, уже сухие, были убраны в пучок на макушке.

– Наверное, она с каждым заключила тайную сделку, – предположила Ставра, усаживаясь на кровать подле Лексоса, чтобы обуться. – Если честно, я гадала, почему никто до этого не додумался.

Лексос потрясенно покачал головой.

– Она первая и, вероятно, последняя. Я никого похожего на нее не встречал.

– О, неправда, – возразила Ставра и с надеждой улыбнулась юноше. – Ну как? Покажешь мне? Ладно?

– Я устал.

Ставра взяла Лексоса за руку, и он тяжело вздохнул.

– Скорее, пока слуги не вылили воду для мытья.

Медная ванна стояла посреди туалетной комнаты, полная мутной, серой воды. Вероятно, Ставре пришлось потрудиться, чтобы отмыться от копоти и жгучего пепла. Лексос склонился над емкостью, и девушка заглянула ему через плечо, перекатываясь с пятки на носок от нетерпения.

Лексос окунул в воду указательный палец и принялся водить им по кругу, рисуя спираль. Воронка всосала жидкость, и стенки ванны опустели, сверкая чистотой. Ему приходилось проворачивать такое дома в зеркальном пруду, при Рее: тогда сестра завопила от восторга и побежала на пляж проверять, не обмелело ли море. Конечно, как и все дети стратагиози, Лексос мог менять мир вокруг лишь с помощью особых предметов, и потому воронка никак не сказалась на водной стихии.

– Я бы хотела быть на твоем месте, – грустно пробормотала Ставра. – Твой дар получше моего. Мне вот как развлекаться, рисовать морщины в шутку?

Лексос убрал руку, и вода с плеском заполнила ванну.

– Ты бы все равно не стала играть с даром. Ты чересчур серьезная.

– Дело в правилах и традициях, – мрачно ответила Ставра, наблюдая за разводами на воде. – Они тысячами лет удерживали целостность федерации. Не все могут нарушать их с такой легкостью, как ты.

– Конечно, – согласился Лексос, – однако порой я размышляю над тем, не преувеличиваем ли мы последствия. Это же просто вода в ванной.

Ставра фыркнула, сдерживая смех.

Лексос с нежностью посмотрел на подругу и выпрямился, вытерев пальцы о штаны.

– Давай уйдем из дворца на ночь? Я готов завопить, если увижу еще хоть одного из родичей Тарро.

Ставра закатила глаза, но возражать не стала. В комнате Лексоса она подождала, пока он переоденется, и друзья уже направились к ближайшему выходу, когда их нагнал слуга, весь красный и запыхавшийся.

– Возьмите, сэр, – обратился он к Лексосу, вытягивая дрожащую руку с конвертом. – Мне приказали дождаться вашего ответа.

Лексос выхватил письмо и поднес к свету. Он сразу узнал почерк сестры.

Ставра шагнула в сторону, увлекая за собой слугу. Она вряд ли догадалась, что послание от Реи, но наверняка заметила предвкушение на лице Лексоса.

Лексос выудил письмо из конверта. Оно было короткое, на оборванном клочке бумаге, словно Реа сохранила другой кусок для следующего раза.