В горящем золотом саду

Тарро направился к юноше, и стала заметна дыра на дорогой рубашке стратагиози, темная от запекшейся крови.

– Объясни нашему гостю, в чем его обвиняют.

Лексос просто обязан переманить Тарро на свою сторону, что бы ни сказала сейчас Фалька. Здесь главная не она, а Тарро.

– Совсем недавно, – заговорила Фалька, и ее голос разнесся эхом по коридору, – неизвестный, похожий по описанию на Александра Аргироса, ворвался в покои моего отца и покушался на его жизнь, – зеленая юбка вздулась от порыва ветра, когда Фалька сделала несколько решительных шагов вперед.

Лексос отшатнулся.

– Он кое-что после себя оставил. Угадаешь, что конкретно?

Лексос с замиранием сердца осознал, о чем она говорит. Похоже, выкрутиться и впрямь не удастся.

– Кинжал, – объявила Фалька, не дожидаясь ответа.

Стражник, облаченный в доспехи, протянул девушке небольшой клинок. Лексос сразу узнал свой кинжал: рукоять, завернутую в кожаный отрез, герб Аргиросов с оливковыми ветвями, которые теперь были запачканы кровью. Лезвие маленькое, но качественное, а чехол идеально гладкий, чтобы не задевал канву одежды, когда достаешь оружие из кармана.

– Узнаешь? – спросила Фалька.

Лексос шумно выдохнул. Врать смысла нет. Она все продумала.

– Да.

– Он твой?

Лексос – единственный Аргирос в этой стране, увиливать бессмысленно. Да и не на кого переложить вину.

– Да, – ответил Лексос, гордо подняв подбородок и демонстрируя Тарро, что ему нечего бояться. – Кинжал принадлежит мне. И он в самом деле пропал сегодня ночью, – он сощурился на Фальку, но быстро перевел взгляд на Тарро – куда более важную персону. – Сэр, вам прекрасно известно, что я не желаю вам зла. Похоже, кто-то сыграл с нами злую шутку.

– Покушение на жизнь моего отца для тебя шутка? – возмутилась Фалька.

Лексос пропустил слова девушки мимо ушей и двинулся вперед. Стражники немедленно обнажили клинки, два меча крестом загородили стратагиози от предполагаемого убийцы. Однако Тарро смотрел на юношу спокойным, даже любопытным взглядом.

– Полагаю, вы видели того, кто на вас напал, – начал Лексос. – Вы его узнали? Разве злодеем был я?

Тарро оттолкнул скрещенные клинки и дружески похлопал Лексоса по плечу.

– На нем была твоя одежда, мой мальчик. И он держал в руке твой кинжал. Боюсь, тебе нечего сказать в свою защиту.

Последний луч надежды угас для Лексоса. На Тарро часто покушались, это было уже привычно. А Лексос ему и не нужен, зато юноша отчаянно в нем нуждается. Без поддержки Тарро он даже не смеет вернуться домой. Все пошло прахом, семья Аргиросов обречена.

А для Тарро инцидент с кинжалом являлся развлечением перед завтраком.

– Твой дипломатический статус защищает тебя от наших судов, – продолжала Фалька, и Лексос вовремя обернулся на девушку, которая презрительно скривила губы. – И спасает от смертельного приговора. Однако ничто не защитит тебя от эдикта моего отца.

Она вытянула руку, и стражник передал ей аккуратно скрученный в трубочку пергамент. Фалька продумала мельчайшие детали, вплоть до того, где будет стоять во время обвинительной сцены.

– «Александрос Аргирос… – зачитала она изящные чернильные строки, – …этим указом вас изгоняют из Вуоморры и всего Трефацио. Да не ступите вы более на трефацкую землю, не увидите трефацкого неба. Нарушение сего эдикта навлечет гнев Домина на вашу страну. Да увянет ваш урожай, да засохнут ваши реки, да лишитесь вы жизни».

Это практически приравнивалось к смертной казни – приказ сокрушил Лексоса. Он не добился поддержки Тарро. Ничто не помешает Рокере свергнуть Васу. Что еще ему остается?

– «По велению стратагорры Домина, сей эдикт считается законом», – дочитала Фалька, и Лексос хотел было повернуться к Тарро в слепой надежде уговорить мужчину, но увидел на пергаменте подпись стратагиози зелеными чернилами.

Все уже решено.

– Что теперь? – спросил Лексос, и голос его дрогнул.

– Стражники подождут, пока ты соберешь вещи, а затем проводят к кораблю, на котором ты прибыл, – ответила Фалька и повернулась к отцу.

Фалька и Тарро взглянули на него напоследок и пошли прочь по коридору. Лексос попытался их нагнать, но стражники преградили ему путь.

– Стойте! – выкрикнул он. – А как же совет, Тарро? И мир между стратагиози? Он долго не продлится, если меня так жестоко унизят!

– Думаю, не миру придет конец, – ответил Тарро и сочувственно улыбнулся. – Прощай, Александрос. Если не считать небольшого эпизода, я искренне наслаждался твоей компанией.

Фалька вместе с отцом вышли за дверь на залитую солнцем террасу, и слуга предложил им бокалы шампанского. На краю лужайки из кустов выбежали двое детей Тарро, и до Лексоса, окутанного тенями, долетел звонкий смех.

Для них жизнь продолжалась, как и прежде. А для него, считай, закончилась.

Стражники не выпускали юношу из вида, пока он собирал вещи, переодевался в черный походный костюм, искал кинжал, забыв на минуту о том, что Фалька его не отдала, и наконец выволок чемодан из комнаты, со вздохом переступив порог.