В горящем золотом саду

Платье оказалось бордовым, в цвете семьи Михали, хотя, возможно, сейчас это роли не играло. Юбка ниспадала складками, ткань была вышита черными и темно-красными нитями. Фасон в меру простой, но с дополнительными деталями: высоким воротником, скромной лентой на талии и свободными рукавами, которые практически достигали пола, прежде чем сомкнуться на запястьях.

– Спасибо, – сказала Реа, заметив, с какой нежностью Эвантия погладила материю. – Для меня это большая честь.

Реа потратила несколько минут, чтобы переодеться. Сильно мешали объемные рукава, но наконец удалось разобраться в том, как в них продевать руки. В итоге платье оказалось на удивление удобным. Оно создавало воздушный образ, подходивший высокому положению Тиспиры. А благодаря нижним юбкам можно было не переживать, что она замерзнет. И это особенно хорошо, поскольку к наряду не полагалось ни шубки, ни пальто.

Реа терпеливо ждала, пока Эвантия причешет ей волосы и заплетет в косы передние пряди, чтобы заколоть их на затылке. Ксигорцы не носили украшения в зимние месяцы, чтобы металл не примерз к коже, поэтому девушка не ожидала, что мать Михали наденет ей на шею кулон.

– Что это?

– Герб Ласкарисов, – ответила Эвантия.

Реа погладила его пальцем. Кулон висел на толстой золотой цепи и разительно отличался от герба Аргиросов с двумя оливковыми ветвями, обвивающими клинок. Символом Ласкарисов было ночное небо с двумя светилами и созвездием. Реа подумала о Лексосе: ему бы, несомненно, понравилось такое почтение к его трудам.

– Мне известны многие творения брата, но не это созвездие, – заметила Реа.

– Оно вышито не им, – в голосе Эвантии появилась жесткость, и стало ясно, что тема закрыта.

Пожалуй, к подобному кощунству Рее еще предстояло привыкнуть. Ей стало некомфортно, что созвездие было создано чужой рукой, а может, и вовсе не человеком. Она отмахнулась от неприятного чувства и оставила кулон в покое.

Наконец Эвантия сочла Рею готовой для выхода в люди, и они обе направились по коридору в главный зал, где мерцал камин, а завтрак ждал на столе.

Михали лениво отрывал полоски теста от сладкой булочки в глазури, но при виде Реи сразу же вскочил на ноги и расплылся в улыбке.

– Доброе утро, – сказал он. – Какая ты вся… красная.

Реа склонила голову набок.

– Спасибо.

Эвантия подошла к Михали и поправила воротник бордового фрака юноши.

– Обаятельный, как угорь, сынок, – она осуждающе хлопнула его по плечу и шагнула в сторону кухни. – Садитесь. Я принесу каф.

Реа устроилась напротив Михали и выбрала из корзинки с разной выпечкой булочку с шоколадной начинкой.

– К чему мне готовиться? – поинтересовалась она.

– Фестиваль неплохой, – пробормотал Михали, жуя булку. Очевидно, развитие их отношений никак не повлияло на манеры юноши. – Раньше его устраивали в середине зимы, но в последнее время озеро замерзает позже обычного.

Похоже, все дело в усилиях Реи и ее прежних супругах, ведь Васа, желая угодить фермерам Тизакоса, настаивал, чтобы зима была короткая и не слишком холодная.

Михали явно об этом забыл, поскольку даже не поддразнил Рею.

– Местные выйдут на лед, – продолжал он. – Все будут кататься. Уже открыт зимний рынок. Мы покажем свое уважение влиятельным семьям горожан, купим детям жареных каштанов. Ничего особенного.

– Симпатичное описание, – язвительно отметила Реа.

Михали приподнял бровь.

– Не ожидал такого презрения от человека, который принял наши земли как свою родину.

– Ты меня имеешь в виду?

– Да, – ответил Михали, надкусывая булочку. – Приняла земли супруга и все такое прочее.

Реа скрестила руки на груди, откинувшись на спинку стула.

– Может, и тебе следует принять мои.

– Неплохая мысль, – отозвался Михали, поднимаясь из-за стола, и стряхнул крошки с одежды.

Юноша подался к Рее, чтобы ее поцеловать, а она постаралась сохранить бесстрастное выражение лица.

Михали помог ей надеть сапожки с подбитыми гвоздями подошвами, причем острия торчали наружу. Реа подозревала, что вполне может использовать обувь как оружие, и даже гадала, не подшутил ли он над ней, но у супруга были такие же, и девушка не сомневалась, что оценит их в полной мере, когда будет передвигаться по льду.

Они вышли во двор. Светило солнце, морозный воздух наполняли голоса. На берегу острова дети собирали снежки. Реа не ожидала увидеть их так близко к дому. Васа точно не позволил бы ничего подобного в Стратафоме. А вот Ласкарисы, включая Янниса, не отстранялись от народа и, похоже, этим гордились.

Прямо на льду стояли лотки, затянутые красочными тканями и освещенные бумажными фонарями. От жаровен поднимался ароматный дым. Реа вдыхала аппетитный запах разнообразных лакомств, несмотря на то, что она позавтракала, у нее потекли слюнки.

Люди гуляли по рынку, а на променаде, уже на берегу, проходили детские соревнования с обручами из-под бочек, обвязанными яркими лентами. Рею восхитили коньки. Она впервые видела, как на них катаются. Раньше она только слышала описания и порой встречала иллюстрации в книгах. А теперь прямо перед ее глазами ксигорцы рассекали ледяные просторы в ботинках с лезвиями на подошвах.