В горниле революций и войн: Украина в 1917-1920 гг. историко-историографические эссе

Примечательно, что уже во время майских столкновений с гетманской властью крестьяне, в частности в Золотоношском и Лубенском уездах, начали выдвигать требования восстановить правление Центральной рады. Эти настроения особенно усилились после репрессий против делегатов II Всеукраинского крестьянского съезда и запрета последнего[680].

Подолье и Донбасс, Черниговщина и Херсонщина – везде картина была похожей. Сообщения в Киев часто напоминали фронтовые сводки. С Екатеринославщины 1 июня доносили: «В селах Кринишна, Михайловка началось волнение крестьян. На австрийские войска напал отряд более 200 чел.». 11 июня сообщалось об организации «крестьянского восстания в окрестностях Ново-Миргорода, Ново-Архангельска, Гледенцов. Около с. Ракин немцы встретились с вооруженным партизанским отрядом в 200 чел.» В районе Милорадовки оккупанты вынуждены были 14 июня отражать «атаки большевистского отряда в 1000 чел.»[681].

Самым ярким примером борьбы за человеческое достоинство, за свои права и просто за элементарное выживание стало восстание в Звенигородском и Таращанском уездах Киевщины[682]. Стоит вспомнить, что именно в этом регионе еще весной 1917 г. образовались первые формирования «Вольного казачества», а его первые командиры в 1918 г. возглавляли движение крестьянства за свои права и свободы, поскольку в силу обстоятельств главным аргументом стала винтовка. Кроме того, на Звенигородщине и Таращанщине оказалось немало городских жителей, которые, спасаясь от голода, за мизерное вознаграждение занимались уборкой урожая зерновых и прополкой сахарной свеклы. Попытки добиться повышения жалованья вызвали карательные акции местной администрации и оккупантов. На этой почве в с. Лысянке вспыхнуло восстание, которое мгновенно охватило соседние села. В течение пяти дней повстанцы выбили военные гарнизоны из целого ряда населенных пунктов и 9 июня овладели Звенигородкой[683]. В руки восставших попало значительное количество оружия, среди которого были даже пушки.

Конечно, «голыми руками» такого успеха добиться было бы невозможно. Свою роль здесь, в частности, сыграли действия бывшего чиновника Центральной рады, а летом 1918 г. – уполномоченного Украинского государства по разоружению отрядов «Вольного казачества» Ю. Тютюнника. При расформировании добровольческих частей он тайно передал в распоряжение крестьян 10 тыс. винтовок, 2 пушки, броневик и немало комплектов военного снаряжения[684].

И хотя вскоре оккупантам удалось вернуть контроль над Звенигородкой и некоторыми другими населенными пунктами, пламя восстания перекинулось на Таращанский уезд, а за ним – на Васильковский, Уманский, Каневский и Черкасский[685]. Гетманская администрация и помещики в панике бежали из уездов в Киев под защиту оккупантов[686].

В ночь на 12 июня повстанцы (1000 человек, при 2 орудиях и 200 пулеметах) при поддержке местного населения овладели Таращей и удерживали ее до 17 июня 1918 г. К концу месяца сформированный под руководством левых сил (боротьбисты и большевики) повстанческий штаб опирался на 10 тыс. вооруженных повстанцев, а еще около 20 тыс. ополченцев охраняли своеобразный «революционный остров», возникший в центре оккупированной Украины[687]. В документах, а следовательно, и в историографии встречаются и другие сведения о численности и вооружении повстанцев: 30–40 тыс. участников боев на Киевщине, имевших 2 батареи полевой артиллерии (12 пушек) и 200 пулеметов [688].

Терпя поражения, неся ощутимые потери (особенно – под Черкассами, Городищем, Корсунем, Белой Церковью, Жашковом)[689], гетманские и оккупационные силы вынуждены были отдавать должное героизму и моральному духу своих противников. «Отряд с артиллерией, пулеметами, хорошим обозом, дисциплинированный, есть офицеры, – говорилось в одном из сообщений информационного отдела департамента Государственной стражи на имя гетмана. – В деревнях никого не трогают, не грабят, говорят, что идут против немцев и гетмана»[690].

Правда, нервы выдерживали далеко не у всех. Так, посол Австро-Венгрии в Украине Й. Форгач в июне 1918 г. почти каждый день буквально бил в набат, засыпая официальную Вену паническими телеграммами о размахе событий на Звенигородщине, входившей в зону австрийской оккупации, угрожающих успехах повстанцев, впечатляющих жертвах гетманцев и их иностранных помощников. Высокий чиновник призвал относиться к взрыву народного гнева со всей серьезностью и, не находя других рецептов, отреагировать дополнительными подкреплениями войск[691].